Орхан Памук - Мои странные мысли

Он подхватил ее на руки и бросился искать такси. Он знал, что запомнит каждую секунду происходящего до самой своей смерти. Он беспрерывно молился, чтобы их счастье осталось нетронутым, чтобы ее боль ушла. Он целовал волосы жены, мокрые от пота; он в ужасе смотрел на ее белое как простыня лицо. Он видел, что оно сохраняет все то же выражение вины и удивления, которое было на нем в ту ночь, когда они сбежали вместе.

К тому времени, когда такси добралось до клиники, Райиха истекла кровью и умерла. Ей было тридцать лет.

Абдуррахман-эфенди.В нашей деревенской гостинице теперь есть телефон. «Скорей, твоя дочь звонит из Стамбула!» – позвали меня туда. Я поспел как раз вовремя: Ведиха сказала, что моя дорогая Райиха скончалась в клинике после выкидыша. Я дважды выпил на пустой желудок, пока ждал автобуса в Бейшехир, и в тот момент всем сердцем чувствовал, что мы прокляты. Я тонул в отчаянии, потому что именно таким же образом мои сиротки потеряли свою мать. Слезы, по крайней мере, приносят облегчение.

Ведиха.Теперь я знаю, что мой милый ангел Райиха, да покоится она с миром, лгала и мне, и Мевлюту. Она говорила мне, что он не хочет оставлять ребенка, что было неправдой. Она говорила Мевлюту, что ребенок – девочка, чего она не могла знать наверняка. Но наше горе так велико, что не знаю, есть ли у кого-то силы говорить об этом прямо сейчас.

Сулейман.Я беспокоился, не покажется ли Мевлюту, что я недостаточно опечален. Но на самом деле, как только я увидел его таким убитым и несчастным, то сам заплакал. Вслед за этим заплакали и Мевлют, и моя мать. В конце концов я почувствовал, что плачу не потому, что Райиха умерла, а потому, что плачут все вокруг. Когда мы были маленькими, Коркут, застав кого-то плачущим, говорил ему: «Прекрати хныкать, как девчонка», но, конечно, сейчас он помалкивал. Я сидел и смотрел в одиночестве телевизор в гостиной, когда он вошел.

– Плачь сколько хочешь, – сказал он, – но когда-нибудь Мевлют снова станет счастливым, вот увидишь.

Коркут.Я поехал с Сулейманом в клинику забрать тело Райихи. Они сказали нам: «Лучше всего омыть ее в купальне при мечети Барбарос в Бешикташе, у них есть люди, которые специализируются по женским трупам, они вымоют ее правильными губками и жидким мылом, они используют лучшие саваны и полотенца и розовую воду. Однако сперва дайте им немного денег». Так что туда мы и отправились и там курили во дворе, дожидаясь, когда омоют тело Райихи. Мевлют пошел с нами в дирекцию кладбища в Индустриальном квартале. Но он забыл свой паспорт, так что нам пришлось возвращаться на Тарлабаши. Дома он рухнул на кровать, рыдая, но потом справился с собой. Мы вернулись на кладбище. Не поверите, какие пробки.

Тетя Сафийе.Я готовила халву, особую, которую делают из муки и масла. Мои слезы капали в миску, исчезая среди маленьких комков муки и сахара, и с каждой исчезавшей слезой мне казалось, что я теряю кусочек памяти. Не кончился ли у нас газ? Надо ли мне положить немного больше мяса в тушеные овощи? Когда люди уставали плакать, они приходили на кухню и поднимали крышку кастрюли, чтобы быстро посмотреть на ее содержимое. Как будто от этого им становилось легче.

Самиха.Бедные Фатьма и Февзие провели ночь у меня. Ведиха тоже пришла и сказала: «Приведи их к нам». Вот так я вернулась в дом семьи Акташ на Дуттепе в первый раз после того, как одиннадцать лет назад убежала, чтобы избежать свадьбы с Сулейманом. «Опасайся Сулеймана!» – сказал Ферхат, но Сулеймана даже близко не было. Подумать только, одиннадцать лет назад каждый – включая меня – думал, что я выйду за него замуж! Мне было странно видеть комнату, в которой мы жили тогда с отцом: она теперь выглядела меньше, но все еще пахла воском. Они добавили два этажа к дому. От всей ситуации мне стало очень неуютно, но сейчас мы все думаем только о Райихе. Я снова заплакала. Люди не будут сердиться на вас, если вы плачете, и не станут задавать никаких вопросов.

Тетя Сафийе.Девочки Мевлюта, Фатьма и Февзие, а потом еще и Ведиха приходили на кухню, когда уставали плакать, и смотрели в кастрюли и холодильник, как будто это был телевизор. Потом еще и Самиха появилась. Мне всегда нравилась эта девушка. Я ничего против нее не имею, пусть она и вскружила голову Сулейману, очаровав его своей красотой.

Ведиха.Хвала Всевышнему, что женщинам нельзя присутствовать на похоронах. Не знаю, как бы я вынесла это. После того как мужчины ушли в мечеть, все женщины в доме, включая дочерей Мевлюта, начали плакать. Рыдания начинались в одном углу комнаты, и, когда они затихали, подхватывала другая сторона. Я и не собиралась ждать, пока мужчины не возвратятся с похорон, – просто пошла на кухню и принесла всем халвы. При виде халвы плач закончился. Фатьма и Февзие выглянули в окно и увидели черно-белый футбольный мяч Бозкурта и Турана в заднем саду. Как только мы покончили со сладким, слезы потекли снова.