Ольга Скубицкая - Нф-100 - Небо в зеленой воде

Терзаемая неведением и беспокойством, я еле дотерпела до воскресной службы в церкви. Каким странным чувством юмора обладает жизнь - раньше я приближалась к широким дверям старого деревянного здания с тоской и осознанием того, что ближайшие два часа проведу за скучнейшим занятием. Зато сегодня я чуть ли не вприпрыжку бежала, подгоняя Марту, которая еле за мной поспевала.

- Элиза, ты, что так серьезно нагрешила, что нуждаешься в срочном исповедании? - пробухтела она за спиной, тяжело дыша и отдуваясь.

- Марта, миленькая, давай поспешим, проповедь уже началась.

Сегодня не удалось вырваться вовремя из дома, несмотря на все мое нетерпение, и поэтому к началу службы мы не успели. Но в храме меня постигло еще большее разочарование, вопреки надеждам, Тео я не увидела, священнику помогал юный мальчуган лет четырнадцати. Меня охватили волнение и страх. Миллион подозрений вперемешку с неприятными предчувствиями заклубились в голове.

'Вдруг он заболел, вдруг ему плохо, и он лежит где-нибудь и умирает. Хотя нет, - тут же перебила я себя, - угрожай ему смерть или изводи его болезнь, я бы уже это почувствовала, будто болею сама. Что же случилось? Где он? Что могло произойти?'

Спросить напрямую было нельзя, это вызвало бы ненужные домыслы и сплетни, даже если бы решилась, доведенная отчаяньем, спросить, было все равно не у кого. Как оказалось, я не знала людей из окружения Тео, даже не представляла, есть ли у него друзья, я слышала лишь, что он сирота, привезенный в страну еще будучи ребенком. Самым разумным казалось задать вопрос священнику, и я собралась после службы исповедаться и аккуратно расспросить про Тео, облекая все в праздное любопытство, но именно в момент, когда окончательно решилась, за спиной чуть правее послышался сдержанный шепот двух женщин. Поняв, о чем идет речь, я вся обратилась в слух.

- ...мальчик еще слишком мал, но падре пришлось в спешке подбирать помощника. Поговаривают, что чтец сбежал неделю назад, боясь возмездия.

- Возмездия???

- Да, на него наслали порчу, и он узнал, кто это. Говорят, он отправился по святым местам, чтобы очиститься. Люди видели, что он едва передвигал ноги и стал лысеть, это в его-то семнадцать лет. Ужасно, не иначе, как тут замешано сильное колдовство.

Женщины еще немного поохали и затихли, когда священник укоризненно обратил на них внимание.

Мои мысли заметались как испуганные насекомые. 'Его околдовали, ему плохо, и он теряет волосы, ему срочно нужна моя помощь. Почему он не пришел ко мне, вместе мы смогли бы его вылечит. Наша сила спасла бы его. Зачем он уехал?'

В это время крохотная часть Я - Арины, не затуманенная любовью, встрепенулась. Что-то не так, что-то не сходится. 'Все это какая-то глупость', - шепнул инстинкт самосохранения.

Внезапно монотонная речь священника изменилась, у алтаря появилось несколько крепких мужчин. Толпа недоумевающе загомонила, привлекая мое рассеянное внимание к проповеди.

- Благочестивые граждане, в наше богобоязненное стадо закралась паршивая овца. Толпа людей ахнула. Все прекрасно знали, что за этим последует и все вместе, и каждый по отдельности испугались как настоящее стадо овец, почуявшее приближение волка.

- Среди нас ведьма! - заорал священник, указывая пальцем в моем направлении.

Я удивленно обернулась, надеясь обнаружить несчастную, на которую он указывает, но люди, стоявшие за мной, быстро расступились в разные стороны. Все взоры устремились ко мне.

- Вдова Верон, вы обвиняетесь в колдовстве. Вам предъявляется обвинение согласно Уголовно-судебному уложению императора Карла V. Вы будете взяты под стражу и подвергнуты судебному разбирательству, - провозгласил угрюмый мужчина, незаметно возникнувший правее алтаря.

Толпа вокруг безмолвствовала, люди боялись даже дышать. Марта испуганно вцепилась в мою руку, но затем отпустила и стала отступать, на глазах ее выступили слезы.

Все это выглядело как глупый страшный сон, я тряхнула головой, пытаясь заставить себя проснуться, но 'сон' становился все реальней и кошмарней с каждой минутой.

- Господи, что вы! Я не ведьма, - попыталась слабо отрицать бьющие наотмашь обвинения.

Окружающие люди жались к шатким стенам душной церкви подальше от меня. Они были не просто напуганы, как в начале, в ожидании приговора, теперь они жутко боялись именно меня.

Ко мне подошли двое вооруженных мужчин и, взяв под руки, грубо вывели на свежий воздух. Священник, меча молнии озверелыми черными глазами, следовал за нами, плюя мне вслед. Я погрузилась в какой-то кокон оцепенения, позволяя уводить себя вглубь города в сторону здания тюрьмы. За спиной послышался гул голосов, и люди позади нестройным хором заорали: