Ольга Скубицкая - Нф-100 - Небо в зеленой воде

Сознание почти не фиксировало происходящее, только слабость ног и осознание того, что я оседаю на пол около кровати, цепляя рисунок и опрокидывая на себя живой огонь. Пузырьки трепетно забились внутри, предвкушая близость свободы. Комната поплыла и закружилась перед глазами размытыми цветовыми пятнами, бывшими еще недавно окном, креслом, ковром, потолком. Как и в прошлый раз все в мире исчезло, звуки, запахи движения, затем и цвета. Я снова погружалась в прошлую жизнь. В этот раз страх прошел очень быстро, едва реалистичность костра перестала одолевать, растворившись, пропав, сменившись совсем другим. Каждая частичка меня жаждала освобождения от неверной смертной плоти, держащей меня - мои пузырьки как в запертой клетке. Наверное, больше всего это было похоже на одержимость. Жажда жизни и свободы, бешеного первобытного движения прозрачного кристально чистого потока стала вполне ощутима, когда распадающиеся мелкие капельки разрозненной, но при этом единой меня закрутились в хрустальный водный водоворот. 'Как хорошо, очень хорошо'.

Время перестало существовать, как и пространство, все известные критерии мироздания стерлись, все поглотило безмолвное Ничто, в котором колыхалась лишь я одинокая и при этом свободная и многомыслящая, искрящаяся и стремительная вода. В капельках-пузырьках давно растворились остатки человеческой оболочки, только я - бегущая влага и все тайны дремлющей, но вместе с тем бурлящей жизни вместе со мной. Мой многоголосый разум, как и в прошлый раз, воспринимал каждую крохотную частичку меня общей как отдельное свободное существо, связанное с роем таких же, будучи единым целым - большим общим Я.

Когда безумный бег чистой воды начал перерастать во что-то другое, внутри зародилась щемящая грусть, почти противоестественная для привычного здесь счастливого чувства. Я ничего так никогда не хотела, как удержать себя в этом потрясающем состоянии полной гармонии и свободы, но остановить, или хотя бы замедлить мгновенья безвременья никак не могла. Вопреки желанию вихревой поток пузырьков снова погрузился в барьеры бренного тела, выстраивая его заново с нуля.

Первое человеческое ощущение появилось вместе с ярким светом слепящего солнца. Голова отклонилась в тень раскидистого дерева, под которым я сидела, давая возможность оглядеться. Предупрежденная о невозможности совершать желаемое в прошлой жизни, я попыталась сразу смириться с ролью стороннего наблюдателя, привыкая к оторванным от меня движениям тела и мыслей.

Я сидела на траве, поджав под себя ноги, и гладила рукой ту самую атласную ленту, о которой подумала, будучи еще Ариной. На этот раз рука была загорелая с обрезанными под корень ногтями и шершавыми подушечками пальцев. 'Похоже, эти ручки не понаслышке знают о грубом физическом труде'.

Нашествие чужих и одновременно своих мыслей уже меня не удивило. 'Думай, что думаешь', - смирилась Я - Арина, с трудом проталкиваясь сквозь гармоничные мысли Я - Элизы, которой, как оказалось, я здесь возникла. Как и в прошлый раз на скале, охватили смятение и страх оттого, что сознание разделяется на две части - меня прошлую и меня настоящую, причем я прошлая доминировала, поскольку жизнь сейчас была ее.

От всего на свете отвлекало дыхание человека, сидевшего рядом, тремя минутами ранее именно он вложил в мою руку изумрудную ленту - подарок. Я - Элизу переполняло воодушевление и счастье, но не от подношения, а от близкого присутствия дарителя.

'Да, это того стоило, - мурлыкали мысли Я - Элизы, - стоило искать его долгие жизни, чтобы все-таки найти. Такая странная ирония судьбы - он помощник священника - чтец и чуть сума не сошел, когда я подтолкнула его первый раз в прошлое. Подумал, что попал в ад. Он привыкнет, как и я, - тело умиротворенно вздохнуло. - Я с ним теперь такая сильная, как никогда'.

Рука смахнула с просторной, выгоревши - коричневой юбки упавший с дерева листок. 'Похоже на бук'.

Размышления целиком посвящались приятной близости к мужчине, который сидел рядом. По оттенкам и структуре мысли этой жизни очень отличались от мыслей Я - Арины. В несколько секунд стало ясно насколько сильно Я - прошлая отличалась от Меня - настоящей. Здесь я представляла собой глубоко спокойную и безмятежную личность, меня не терзали вечные сомнения, я умела радоваться тому, что есть. Очень гармоничная и уравновешенная натура, не подверженная резким перепадам настроения. Несмотря на то, что с трех лет Я - Элиза знала, что не такая, как все, находила в этом только радость, хотя окружающее ортодоксально-христианское общество насаждало миропонимание, абсолютно не сочетаемое с тем, что Я - Элиза могла и видела с раннего детства.