Б А - Введение в человечность

Выскользнув наружу, я увидел давешнего человека, который так и не успел одеться. Он сидел за столом в одних трусах и с аппетитом обгладывал куриную ножку, запивая ее пивом прямо из бутылки. Под столом о его волосатую ногу терся серый полосатый кот с головой, явно отражающей гидроцефальные наклонности животного. Я правильно выражаюсь - такие наклонности бывают? Короче, башка его относительно туловища превосходила все формы и размеры приличия.

Мужчина, обсосав ножку, бросил косточку пушистому подхалиму. Я не понял! А как же мы?!

- Золя, или я ничего в этой жизни не смыслю, или этот проглот безо всякого стеснения ест то, что по священному закону предков полагается нам, домашним насекомым. Я не прав?

Секретарша грустно покачала усами.

- Безусловно, Агам, вы правы, - сказала она, - но попробуйте объяснить это Бруску.

- Кому? - мне показалось, что Золя упомянула некое деревянное изделие.

- Бруску, - повторила она. - Этого "проглота", как вы изволили выразиться, Вася, вон тот человек, назвал Бруском. Он вообще-то Барсик и принадлежит не Васе, а Матвеевне, но старуха постоянно гостит то у детей, то у внуков, а чтоб животное не издохло, покупает ему курятину. Кошачью еду поручено готовить Васе. Он ее и готовит... только ест сам, а Брусок глодает кости. Вот такая, понимаете ли, высшая справедливость, Агам.

Я рассмеялся:

- Почему ж несправедливость? Этот Вася начинает мне нравиться!

- Нравиться?! - Золя буквально задохнулась от возмущения. - Агам! Он, этот ваш Вася, если хотите знать - живодер!

- Ха-ха-ха! Это еще с чего? - от души веселился я. - Он же его, Бруска вашего, кормит! Золенька, посмотрите на этого мохнатого кретина, ведь невооруженным глазом видно, что сей животный - форменный идиот с истерическими наклонностями!

- Идиот - не идиот, а свой неудовлетворенный аппетит он знаете, чем компенсирует?!

- Чем? - мне по-прежнему было смешно.

- А вот чем! - гневно пискнула секретарша. - Точнее, кем! Нами!

- Кем? - не сразу понял я.

- Нами, - гневно повторила Золя, - тараканами! Понимаете, Агам? Из-за того, что живодер Вася Бруска вечно недокармливает, тому не хватает белка. Он с голодухи нас ловит и ест как халву какую-нибудь. Только хруст на всю кухню. Ужас! Брр!

Секретаршу передернуло.

- То есть, как это? - Смеяться мне почему-то сразу же расхотелось. - Он что, насекомоядный?

- Да! - крикнула Золя. - Это вы точно выразились - насекомоядный!

Я не мог поверить собственным усам. Сократ не раз говорил, что нас, тараканов, только люди не любят. Хотя, и те не едят, потому что мы якобы заразу тащим. Петр Антонович Ферзиков, например, нас "триппером ползучим" называл. Что за зараза такая - этот триппер ползучий, я не знаю, но вас не обманываю. Сам не раз слышал. А кошки и собаки к нам, насекомым, нормально относятся. Не то что бы любят, но, во всяком случае, вреда не причиняют. И уж, тем более, нами не питаются.

Поэтому я и опешил от Золиных слов.

- Не могу поверить... - пробормотал я изумленно, - это как?...

- Советую вам, уважаемый Агамемнон, взять вон тот кусочек колбасной шкурки и тихонечко скрыться за плинтусом. Я внутри подожду, если вы не возражаете. Что-то мне от этой компании с Бруском не по себе. Брр... Не станете обижаться?

Я отрицательно покачал усами и решил советом не пренебрегать. А вдруг вся эта чушь - правда? Может, этот триппер ползучий, как говорит старик Ферзиков, и впрямь нами откушать не прочь? Лучше уж судьбу не испытывать, а поверить на слово.

- Какие обиды?!

Я осторожно на цыпочках проследовал к указанной чудом уцелевшей в этом органическом хаосе колбасе, и, ухватив ее передними лапками, стремительно понесся в укрытие. От Бруска, однако, маневр скрыть не удалось. Этот гад, одним прыжком достигнув плинтуса и, напружинив свое нелепое тело, плотоядно прищурился и преградил мне путь к отступлению.

Часа на раздумья, как говорил какой-то террорист из кино по телевизору, у меня не было. Я не стал тормозить, сбрасывать добычу или суетливо искать убежище, а, как ни в чем не бывало, несся со всех своих лошадиных сил прямо под ноги врагу.

Брусок, похоже, от такой наглости не только обалдел, но и на какое-то время потерял дар речи, потому что когда я уже пролетел под его дурно пахнущим брюхом и резким кенгуриным прыжком нырнул за плинтус, тухлый воздух оставшегося позади кухонного пространства разорвал негодующий кошачий крик:

- Мьявв! Попадись мне еще, спринтер пятнистый! Уж я тебя запом-м-мнил!

А потом в стену что-то глухо ударило. Должно быть, Вася метнул в Бруска очередной куриной костью. Хотя, кто его знает, что там на самом деле произошло?!