Александра, Плотникова - Нф-100 - Небесное Сердце-1. Игры с Черной Матерью

А друг ли...

Не дожидаясь Вайона, майор начал медленно продвигаться вперед, тщательно сканируя каждый метр пространства на предмет неприятных неожиданностей.

Что ж ты молчишь, дурак...

Обида и разочарование никуда не делись. Ну почему, за что?! Зачем было называть другом, чтобы потом превратить в пустое место? И ведь поверил, действительно поверил. Особенно там, на Вэл-48, когда пришлось уносить ноги от кислотных дождей, когда оба остались практически без брони. Тогда он понял, что нужен, что, может быть, ради этого человека стоит забыть и о задании... А сейчас что изменилось?

И как меня самого угораздило подписаться на это все...

Активность Сердца -- девяносто три процента. Нехватка ресурсов для расширенного сканирования.

Ай...

Снизить активность до тридцати процентов!

Снижение активности... семьдесят два процента.

Я сказал, до тридцати!

Операция невыполнима.

Ну и пошло оно все...

Разозлившись сам на себя, Марин отчаянно ухватился за работу и постарался думать о деле. Корабль этот нервировал его все больше, заставлял врубить на полную мощность всю систему сканеров, датчиков и сенсоров.

Мало ли, что заставило "Утеху" упасть. Не было оплавленной рваной обшивки. Корабль не горел. Да и не похоже, чтобы он взорвался в полете -- все обломки лежали очень близко к месту падения. А это означало, что "Утеха" разбилась о поверхность раньше, чем её разворотил взрыв поврежденного реактора.

Позади послышался лязг лап. Вайон спустился с гребня. Его молчаливость иногда начинала пугать Марина, но ведь он, паршивец, не подпускал к себе никого. А все дело наверняка в усталости. Наверное, кончится скоро командир...

Полиарконовый жук неподвижно застыл на скальном гольце, не испуская сигналов и глядя в одну точку. Машина -- она и есть машина.

Как же ты устал, наверное. А я даже не узнаю о том дне, когда ты перестанешь быть.

Трансформация. Ручные орудия в боевой режим. Слуховые анализаторы на полную мощность. Переход в режим инфракрасного зрения.

Мало ли...

Тишина. Почти абсолютная. Только шуршат осыпающиеся под ветром песчинки.

- Чисто.

Вайон снялся с места и, перебежав до первых обломков, встал на ноги. Вместе они просунулись мимо торчащих балок в темноту мертвого корабля. Страшно не было. Чего бояться в самом деле, не ходячих же мертвецов! Старый металл скрипел и прогибался под весом машин, приходилось пригибаться, чтобы не задевать головами потолок. Вокруг не попадалось ничего, кроме обломков. Разбитое оборудование, раскиданные тут и там вещи, стоило их задеть -- и они разваливались на куски. Двери, ведущие в каюты, были закрыты. Если там и оставались люди, добраться до них полиморфы не могли. Да и не собирались они пока ничего взламывать.

Что же здесь произошло...

Все технические жидкости давно выветрились из пересохших труб, кабели были порваны Запустить автономные источники питания и вытащить логи ИИ корабля, вероятно, не удастся. Значит, надо искать черный ящик в рубке или на мостике. Может, записи прольют свет на катастрофу.

Пробираться к рубке пришлось, сменив форму -- коридор сузился. А потом сканеры засекли первые останки.

Человек в комбинезоне техника лежал возле левой стены, конечности изломаны, шея неестественно вывернута. Тлен не тронул ни тело, ни синтетическую ткань. Но лицо мумии почему-то не выражало ни боли, ни страха.

Вайон навис над телом и, выпустив левый манипулятор, ввел под кожу иглу сканера.

- Вирусов нет, - выдал он через полминуты. - Заметных отклонений тоже. Точнее не скажу, я не патологоанатом.

Надо же, заговорил...

- Тогда бери образец, отнесем его на базу, пусть там док разбирается.

Еще через полминуты большой палец с руки мумии отправился в герметичный контейнер, и полиморфы двинулись дальше. Может быть, будь они людьми из плоти и крови, темнота, тишина и мертвое оцепенение пугали бы их. Но здесь не водилось ничего, что могло бы испугать машину. Гулким эхом отдавался в коридорах лязг, совмещение режимов визуализации не оставляло места даже самой мелкой тени.

...Но Вайон почему-то не хотел идти вперед. С отчаянным криком он бился о голубые стены, пока машина делала свое дело. Пытался отдавать команды процессору. Остановить. Притормозить. Там, впереди -- страх. Опасность. Прячется в тесной для полиморфов каморке мостика среди трупов и изломанной техники.

Я не хочу туда!

Почему машина меня не слушается?