Александра, Плотникова - Нф-100 - Небесное Сердце-1. Игры с Черной Матерью

Скрим по-прежнему присутствовал рядом. Как будто грел, прислонившись теплым боком и положив руку на плечо. Но отстраняться, гнать от себя, выталкивать из личного ментального пространства -- впервые не хотелось. Так становилось легче. Одиночество больше не скалилось из пустоты, а мысли о списании не нависали над головой чем-то леденяще-жутким.

И он чуть больше приоткрылся -- придвинулся ближе, впервые доверившись и дав дружеской мысли себя обнять.

"Прорвемся, утюжок. Я даже знаю, как именно".

"Что-то разнюхал?" - слабым коротким сигналом спросил Мег. Душевное тепло сделало его сонным и даже в какой-то мере благодушным.

"А то как же! Видишь вон тот штурмовик за номером триста семнадцать? Там живой, причем, кажется, из бывших солдат, но это неважно. Так вот, он говорит, что систему дистанционного отключения которой нас все время пугают, чтоб мы не сбегали, можно обмануть".

"Как?" - с Мега разом слетела вся леность, ясная сосредоточенность заставила Скрима втихомолку улыбнуться -- так-то лучше.

"Я так понял, что система имеет одно слабое место. Коды дезактивации не постоянны, они обновляются раз в сутки с корабля, к которому нас приписывают. Вроде как у нас на загривках, там, куда со стойки обычно тянется кабель, стоит мелкая хрень, которая за обновление этого кода отвечает. Ну ты понял, это что-то вроде ошейника. Радиус покрытия этого сигнала -- пятьдесят тысяч километров, но можно попытаться обогнуть планету, и тогда он не пробьется. То есть, если удастся сбежать и сутки где-то отсидеться, чтобы корабль нас не достал -- всё станет зашибись! Мы свободны!"

"А он не брешет?" - скептически пиликнул Мег, сам не заметив, что употребил одно из словечек напарника. За годы общения в его памяти осел весь Скримов жаргон.

"Точно тебе говорю -- он мне запись скинул, как техники об этом трепались, думая, что он чурбан и их не понимает!"

Мег надолго задумался. С одной стороны, свобода в их случае -- весьма призрачное понятие. Куда податься полиморфу, если у него, о чём бы там не ходили сплетни, нет никаких юридических прав, и любое военное подразделение, любой патруль сможет на законных основаниях его задержать? Только в глушь, где из людей обитают разве что контрабандисты, с которыми тоже опасно связываться -- разберут и продадут по частям. А если совсем покинуть обитаемую часть галактики, что вовсе маловероятно для двух крошечных по меркам космоса истребителей, то исход остается только один. Жить ровно до тех пор, пока цела оболочка, и работает реактор. Некому ведь будет заниматься техобслуживанием. А дальше останется тихо гаснущий в мертвой туше кристалл.

Но это всё же лучше, чем до конца дней летать в бой по чужому приказу и сутками пялиться в соседнюю стену, ожидая неизбежной лаборатории и разборки.

"Мы попробуем в этом вылете", - сказал Мег.

И мысленный голос его на сей раз звучал отчетливо властно.

2. Достоинство полиморфа

Подборка из личного архива Адмирала Хайэнарта.

Пространство Роккона.

- Все корабли на позиции, - отрапортовал оператор локации на мостике. Объёмная карта системы Роккона со спутниками была густо усеяна разноцветными точками.

- Крейсер "Тарис" докладывает о полной готовности, - подал голос первый связист.

- "Орайнэс" -- полная готовность.

- "Зайхо" -- полная готовность.

- Все эскадрильи на авианосцах к бою готовы.

- Начать операцию. Приготовиться к всплытию, - отдал приказ Лаккомо и опустился в своё кресло перед капитанской панелью управления.

"Не подведи меня, - мысленно обратился капитан к своему кораблю, погладив ладонью кромку пульта. - Сегодня последний раз. Потом будет отдых".

И как всегда, корабль отозвался молчаливым умиротворением. Как всегда, он был готов к любому бою и полон сил. Как всегда, он, подобно гигантскому зверю, окутал своего хозяина уютным теплом и спокойствием. Ах, если бы он мог говорить... если бы. И пусть корабли не разговаривают, "Стремительный" мог ответить своему капитану. Тишиной и ласковым уютом, незримой привязанностью и необъяснимой преданностью. Только со своим Капитаном он согласен был совершать такие чудеса, о которых конструкторы Федерации только мечтали. Только с Лаккомо на борту "Стремительный" соглашался в очередной раз петь песню войны. Об этом знал весь техперсонал, эту особенность подмечал экипаж. Торийский флагман сквозил холодом и пустотой без вице-короля на борту, скучал. И наоборот, наполнялся каким-то живым эхом и энергией, когда капитан вновь возвращался. И даже редкие гости, попавшие на "Стремительный", чувствовали разницу. Суеверные каждый на свой лад, все они находили на то разные причины.