Илья Фальковский - Подсвечник Чпока

Остальная часть пути прошла без приключений. Под утро мы были в деревне. Несмотря на усталость, спать мы не могли, так что решили пойти посоветоваться к Шаману. Шаман рисовал у себя во дворе. Он макал кисточку в ведро с водой и проводил ей прямо по земле. В этой стране обычные люди не обучены грамоте, не умеют ни читать, ни писать, зато Шаманы рисуют какие-то знаки, и их почитают за письменность. Выслушав наш рассказ, Шаман пришел в ярость. Он кричал, что нам не поможет никакой обряд, и добром дело не кончится. «Кто вам сказал, что можно раскапывать то, что захоронили другие», — кричал Шаман, скача на одном месте, крутя-вертя ногами и руками и брызжа слюной.

Мы разошлись по домам. На душе у меня было нехорошо. Я корил себя, что связался с этими людьми и помог им обнаружить клад. Целый день я провел дома, читая какую-то книгу. Ночью ненадолго заснул, но спалось в духоте плохо, то и дело ворочался с боку на бок.

Проснулся я от страшных криков. Мы с Залем выбежали на улицу. Крики раздавались со стороны ночного ларька. Прибежав к ларьку, мы поняли, что опоздали. На земле в луже крови валялся мертвый Син, а над ним, тоже весь в крови, стоял Шин с ножом в руке. В другой руке у него была недопитая бутылка беленькой. Шин, никого не узнавая, глядел нам в глаза, и рычал, как зверь. На шум сбежались и остальные жители. У некоторых были палки в руках. Они стали окружать Шина, пытаясь палками выбить у него нож, но Шин ловко уворачивался, по-прежнему рыча и плюясь кровью. Пятясь, он отступил за ларек, швырнул одному из нападавших бутылку в голову и скрылся во тьме.

Мы побежали за ним, но его нигде не было видно. Там был пологий склон, весь поросший кустами и колючками и усыпанный камнями, а внизу протекала река. Тропинка проходила в другом месте, так что до реки мы добрались с трудом, порыскали немного на берегу и ни с чем вернулись обратно.

А наутро женщины пошли стирать белье на реку и нашли у самого берега тело Шина. Он висел головой вниз, ногами зацепившись за камень. Оказалось, он не утонул и не захлебнулся в воде, а умер от кровоизлияния в мозг.

Пару дней после того все было спокойно. Я собирался с мыслями, думая, в каком бы направлении мне двинуться дальше.

Однажды, сидя у окна, я видел, как мимо прошли с ружьями Сад и Дад. «Верно, на скального зайца идут», — подумал я. В густом кустарнике вдоль реки водится немало гигантских скальных зайцев, и заячья охота — здесь обычный промысел. Зайцы эти являются зайцами только по названию, на самом деле они приходятся ближайшими родственниками слонам, а мордой напоминают жирных крысаков. Через пару часов до дома донеслось эхо выстрелов. А вечером я снова увидел Сада. За собой он волочил тушу зверя. Я выскочил из дома посмотреть на добычу, но оказалось, что это не заяц, а тело Дада. Утирая слезы, Сад рассказал, что засел в кустах, а Дад погнал на него зверя. Сад услыхал треск сучьев. Кусты раздвинулись, и он увидал звериную морду. «Это был точно скальный заяц. Вылитый, что я крысячье рыло не отличу от лица брата», — всхлипывая, уверял Сад. Ощерившись, огромный скальный заяц несся на Сада, и Сад выстрелил. Дым рассеялся, и Сад увидал на земле тело Дада.

Смерть на охоте по неосторожности, гибель от ножа или в воде — сами по себе это случаи обычные в здешних краях. Удивительно лишь то, что все они произошли как раз с теми, кто был на кургане, и чересчур быстро, один за другим.

На следующий день после похорон Сад возобновил работу. Он очищал место на участке. Разбирая старый дом, Сад забрался на чердак. Печь была давно уже разобрана. И на чердаке торчала одна лишь печная труба, подпертая загнутым ломом. Сад принялся выбивать лом кувалдой. Вот последний удар, и труба, взметнув облако пыли, пошла вниз как выпущенная в землю ракета. Труба устремила за собой пол, и вместе с полом вниз полетел Сад. Рядом попадали кирпичи из трубы, а на голову Сада приземлилась его кувалда.

Мы сидели на крыльце с Далем и Залем и обсуждали все произошедшее, когда перед нами остановилась та самая маленькая девочка. «Вижу двух человек и еще полчеловека», — сказала она. Заль отогнал девочку прочь, а сам не на шутку переполошился. Весь день он не находил себе места, а вечером, укладываясь спать, я услыхал грохот в коридоре. Я скинул одеяло и побежал туда. На полу валялась тумбочка, а Заль висел, зацепившись веревкой за турник для подтягивания, который когда-то смастерил для детей отец Даля и Заля. Мы с подоспевшим Далем сняли Заля с турника и перенесли на кровать. Слава богу, он был еще жив и довольно скоро пришел в себя. Даль провел всю ночь рядом с ним.