И Михайлов, вспомнив про сегодняшние события, довольно ухмыльнулся.
Бельцин начал артачиться с самого начала.
– Центр не нужен! – заявил он, сразу после того, как опоздал к началу саммита на двадцать минут… Михайлов пристально посмотрел на опоздавшего и, поправив, словно рыцарское забрало, очки на носу, произнес вкрадчивым голосом:
– Владимир Николаевич, надеюсь вы не хотите сказать, что вы против итогов общенародного референдума?
Бельцин смерил его презрительным взглядом, и отчеканил:
– Центр давно себя изжил… И морально, и идеологически! Нужен другой механизм взаимодействия между республиками… Без идейно-партийной подкладки, основанный на демократии, равноправии и взаимной выгоде!
Михайлов удивленно вскинулся.
– А разве кто-то против, Владимир Николаевич? Кто против демократии? – он обвел недоуменным взглядом молчащий форум, а затем опять повернул голову к Бельцину:
– "Демократия" ведь, Владимир Николаевич, насколько я помню, означает "власть народа"… А народ свою волю на референдуме выразил… Было решено сохранить единое государство, то есть оставить три кита – финансовую систему, внешнюю политику и армию! Я согласен – принципы объединения республик нужно обновить, но давайте не будем рубить сук, на котором сидим… Давайте изменим "федеративное" на "конфедеративное", но слово "государство" надо оставить!
– России это не подходит! – непреклонно отрезал Бельцин. – "Конфедерация", "федерация" и опять к Центру? Не пойдет!
Михайлов почувствовал, что саммит вот-вот сорвется, захлебнется, едва начавшись – все потонет в его пустых пререканиях с Бельциным, но тут ему на помощь неожиданно пришел казахский президент Абаев. Подняв большую, с темным ежиком голову, он произнес спокойно, глядя на Бельцина своими черными, слегка раскосыми глазами:
– Так, Владимир Николаевич… Конфедеративное устройство самое демократичное гособразование… Демократичней ещё никто ничего не придумал…
Бельцин, не ожидавший отпора именно от Абаева, у которого гостил перед самым путчем, обиженно поджал губы, но Михайлов почему-то поспешил возразить:
– Нет, товарищи… Демократия, так демократия… Если Владимир Николаевич знает более демократичные принципы государственного устройства, давайте его выслушаем…
Бельцину после этих слов насупился ещё больше – других принципов государственного объединения он не знал, но все присутствующие с вежливым вниманием уставились на него и надо было что-то отвечать.
– Ну, раз демократическое, – недовольно пробурчал он, – пусть будет конфедеративное!
Михайлов победно сверкнул тонкими стеклами очков.
– Вот и замечательно! – с энтузиазмом произнес он. – Раз уж мы так быстро договорились о государственном устройстве, предлагаю решить вопрос каким будет парламент у нашего государства. Предлагаю сделать парламент двухпалатным…
Но Бельцин уже успел оправиться после короткого конфуза и снова ринулся напролом. На лице его застыло упрямое выражение, а взгляд снова стал яростным и жестким. Предложение Михайлова привычно наткнулось на возражение российского президента:
– Нет! – твердо заявил он. – Парламент должен быть однопалатным! И избираться должен он из делегаций парламентов независимых государств!
По всей видимости, для себя он решил, что ему будет проще договориться со своими парламентариями, чем иметь дело с какими-то независимыми народными избранниками… Но Михайлова, казалось, это обстоятельство отнюдь не смутило:
– Подождите секундочку… – произнес он спокойно, устремив на Бельцина внимательный и несколько снисходительный взгляд. – Правильно ли я вас понял, Владимир Николаевич? Вы предлагаете, чтобы парламент выбирался на принципах равноправия из депутатов парламентов союзных республик?
– Именно так! – жестко отрубил Бельцин.
– Хорошо! – согласился Михайлов и, оглядев притихший форум, сказал:
– Товарищи… Если все готовы поддержать предложение Владимира Николаевича…
Все промолчали… Бельцин довольно откинулся на спинку стула. И только Микола Травчук – президент Украины, осторожно почесал свой мясистый нос и насупился, – что-то в поспешном согласии Михайлова его насторожило. Вдруг выражение его лица стало меняться с задумчивого на растерянное и он перевел изумленно выпученные глаза с Михайлова на Бельцина:
– Погодь, погодь, Владимир Николаич! Це шо ж тогда выйдет? От той Киргизии с Туркменией, у каких народу-то всего шесть миллионов, будет сто депутатов… И от Украины с Россией, у которых двести миллионов, тоже сто?
Читать дальше