Сергей Парфёнов - Виа Долороза

– Александр Василич, а ну-ка раздобудь мне ложки!

Кожухов понял, что шеф завелся, – видно, задело его за живое проникновенное исполнение казахского лидера, – решил показать, что и мы русские, не лыком шиты… Кожухов прекрасно знал, что Бельцин виртуозно играет на ложках, – в приватных встречах он редко не упускал возможность продемонстрировать своё уменье. Специально для таких случаев Кожухов возил с собой две пары расписных хохломских ложек. Вторую пару брал на случай, если какая-то из первой пары ложек треснет от сильного удара. Быстро сбегав за ложками, он передал их российскому президенту. Бельцин начал легонько подстукивать такт, пытаясь уловить сложный ритм казахской мелодии, но, видя, что из этого ничего не получается, сказал недовольно:

– Улан Абишевич, что это ты все какие-то грустные песни поешь? Давай-ка лучше наши, русские… Там и подпеть и подыграть можно…

Абаев, лукаво сощурившись велел принести себе баян. Почти тотчас появился сверкающий благородным отливом инструмент (оказывается, ни один Кожухов был таким предусмотрительным). Абаев ловко накинул себе ремни на плечи, легко пробежался по клавишам, и, широко раздвинув меха, задорно, с перебором заиграл "Коробейников".

– Эх, полным– полна моя коробочка! – затянул он звонко.

– Есть и ситец и парча! – нестройным хором подхватили гости.

– Вот это по-нашему! – одобрительно усмехнулся Бельцин и с лихим треском начал отстукивать мотив у себя на бедрах.

Залихватский аккомпанемент раззадорил отдыхающих. Их голоса стали громче, – они позабыли о готовящемся обеде. Рядом с Бельциным сидел и старательно подпевал мэр Москвы Павел Харитонов, – он всегда старался оказаться поближе к президенту России. Слуха у него не было, но он упорно продолжал тянуть песню, безбожно перевирая мотив. Бельцин неодобрительно покосился на него, а потом вдруг пару раз размаху треснул его ложками по голове. Харитонов осекся на полуслове и замер, судорожно глотая воздух, словно выброшенная на берег рыба. Увидев ошарашенный вид мэра, Кожухов и Чугай, едва сдержались, чтобы не прыснуть со смеху, а Бельцин, увидев, что его выходка понравилась, принялся звонко отбивать ритм – раз себе по бедру, раз по голове несчастного Харитонова. Харитонов вымучено улыбался, дурашливо таращил глаза, стал от этого ещё больше фальшивить, но стойко допел песню до конца. Когда песня закончилась, Бельцин отложил в сторону злосчастные ложки и расплылся в довольной ухмылке:

– Полезный инструмент! Особенно для тех, кто поет не в унисон…

После своего замечания он многозначительным взглядом обвел притихших соратников, – большинство из них поспешили скромно потупить глаза, и только сидящий с прокисшим видом Харитонов решился возразить.

– Будешь тут петь в унисон, когда твою голову вместо барабана используют, – протянул он обиженно. – А моя голова, Владимир Николаевич, плохо подходит в качестве музыкального инструмента… Я-то надеялся, что вы найдете ей более достойное применение…

Бельцин снисходительно похлопал его по спине.

– Ладно, ладно, Гаврилыч, не обижайся! Певец ты никакой… Так что лучше помолчи в другой раз, – а затем повернулся к Абаеву. – Улан Абишевич, не томи, дорогой… У тебя тут такие ароматы доносятся…

Абаев, отодвинув в сторону баян, встал и опять подозвал к себе шеф-повара. Тот, как заправский солдат подбежал, держа в руке деревянный кептер – большую ложку для помешивания. Абаев сказал ему что-то по-казахски, и повар, согласно кивнув, быстро удалился. Вскоре показалась красочная процессия – несколько женщин в национальных одеждах мелким шагом несли к ним блюда с пловом. Сидящие, как по команде, повернули головы, – от широких тарелок, на которые был выложен плов, волнами исходил пряный запах. Следом за пловом несли подносы с казахским хлебом шельпек, приготовленным в казане в кипящем жире, а за ними – аппетитные круглые баурсаки – толстые пышки из кислого теста. Первой в процессии шла девушка в расшитом бисером головном уборе. Она держала перед собой поднос с небольшой резной кадушкой. Подойдя, она замерла перед Абаевым, а тот, предваряя трапезу, торжественно произнес:

– Друзья! Раньше во время праздников у казахов было принято подавать почетным гостям специальным образом приготовленную баранью голову, но сегодня мы решили немножко изменить нашу трапезу, придать ей, так сказать, более современный вид… Вместо головы барана я предложу вам не менее знаменитый наш национальный продукт – кумыс! Причем, если кто-то из вас думает, что кумыс – это простое кобылье молоко, тот сильно ошибается… Кумыс – это прежде всего тайное оружие кочевников… Чтобы уметь его приготовить нужно владеть настоящим искусством…