Лидия Дэвис - Что-то со мной не так (сборник)

Характерно, что каждый раз, когда я говорила ему, что он ставит меня в неловкое положение и заставляет чувствовать себя несчастной, он начинал мне нравиться больше. Несколько месяцев спустя мне уже не было необходимости говорить ему об этом.

Мне показалось, что с моего последнего посещения прошло очень много времени, и я решила пойти к нему снова. Минула всего неделя, но за неделю всегда много чего случается. Например, у меня произошла крупная ссора с сыном, на следующее утро квартирная хозяйка предъявила мне уведомление о выселении, а днем мы с мужем имели долгий безнадежный разговор и решили, что никогда не сможем примириться.

Теперь мне постоянно не хватало времени, чтобы рассказать ему все, что я хотела. А хотела я рассказать своему врачу, что жизнь моя казалась мне забавной. Я рассказала ему, что моя хозяйка надула меня, что у моего мужа две подружки и эти женщины ревнуют его друг к другу, но не ко мне, что друзья мужа игнорируют меня и что я, бродя по городу, натыкаюсь на стены. Все, что я рассказывала, смешило меня. Но к концу часового сеанса я уже рассказывала ему о том, что, оказываясь лицом к лицу с другим человеком, лишаюсь дара речи. Между нами словно встает стена.

– А между вами и мной сейчас есть стена? – спросил он.

Нет, между нами стены не было.

Врач видел меня перед собой, но смотрел куда-то мимо. Он слышал слова, которые я произносила, и в то же время какие-то другие слова. Он разбирал меня на части, складывал снова каким-то другим способом и показывал мне это. Существовало одновременно и то, что я делала, и его представления о том, почему я это делала. Истина переставала быть очевидной. Из-за него я уже сама не знала, что чувствую на самом деле. Вихрь мыслей с жужжанием носился вокруг моей головы. Он оглушал меня, и я всегда оказывалась сбитой с толку.

К концу осени моя жизнь затормозилась, и я перестала разговаривать, а в самом начале зимы почти утратила способность мыслить здраво. Я двигалась все меньше, пока почти совсем не перестала ходить. Заслышав гулкое эхо моих шагов на лестнице внизу, мой врач никогда не знал, хватит ли мне сил подняться.

В те дни я во всем видела только темную сторону. Ненавидела богатых и презирала бедных. Шум детских игр раздражал меня, а молчаливость стариков вызывала тревогу. Ненавидя весь мир, я жаждала, чтобы меня защитили деньги, но денег у меня не было. Все вокруг меня съежилось. Я мечтала о каком-нибудь тихом загородном сумасшедшем доме.

Я продолжала наблюдать за окружающим миром. Для этого у меня была пара глаз, но почти не осталось способности понимать, и я совсем не могла говорить. Мало-помалу уходила и способность чувствовать. Я больше не испытывала ни волнения, ни любви.

Потом пришла весна. Я так привыкла к зиме, что удивилась, увидев на деревьях листья.

Благодаря моему врачу кое-что для меня стало меняться. Я сделалась менее уязвимой. Мне уже не казалось, будто люди постоянно хотят меня унизить.

Я снова стала смеяться над тем, что смешно. Бывало, засмеюсь, потом перестану и думаю: а ведь я не смеялась всю зиму. На самом деле я не смеялась почти целый год. Целый год я разговаривала так тихо, что никто меня не понимал. Теперь знакомые уже не так огорчались, услышав мой голос по телефону.

Я все еще боялась, зная, что одно неосторожное слово или движение может выдать меня. Но теперь ко мне вернулась способность испытывать волнение. Дневное время я проводила в одиночестве. Снова читала книги и выписывала кое-какие факты. С наступлением темноты выходила на улицу, останавливалась, чтобы рассмотреть магазинные витрины, а потом отворачивалась от них и, разволновавшись, натыкалась на стоявших рядом людей – обычно это была другая женщина, разглядывавшая одежду. Снова пустившись в путь, я спотыкалась о бордюр тротуара.

Я думала, раз мне стало лучше, лечение скоро закончится, и испытывала нетерпение: мне хотелось знать, как оно закончится. Были у меня и другие вопросы, например: сколько еще времени мне придется тратить все свои силы только на то, чтобы перетащить себя из одного дня в другой? На этот вопрос ответа не было. Как не будет и конца лечению, или оно закончится не по моей воле.

Представьте себе vaches, неторопливо взбирающихся по склону, голова к крестцу, голова к крестцу. Запомните, что такое vache. Vache доят утром и снова доят вечером, она крутит своим испачканным в навозе хвостом, просунув голову между перекладинами стойла. Всегда начинайте изучение иностранного языка с названий сельскохозяйственных животных. Запомните, что одно животное – это animal, больше, чем одно – animaux, оканчивается на a, u, x. X не произносится. Эти animaux живут на ferme. Разница между словом ferme и нашим собственным словом для обозначения того места, где все покрыто соломой, скотный двор утопает в грязи, а от кучи теплого навоза возле коровника зимним утром поднимается пар, невелика, поэтому запомнить будет легко. Ferme.