Э. М. Хоумс - Да будем мы прощены

Вечером после ужина никто не притворяется, что будет спать на своем месте. Все переодеваются в пижамы, запрыгивают в большую кровать и тянут теплое какао, пока Бонгани нас убаюкивает.

«Чего вы хотите?» – спрашивал меня Таттл, кажется, уже много-много месяцев назад.

Я хочу, чтобы вот это, что бы оно ни было, никогда не кончалось.

На следующее утро, пока дети уезжают на расположенную неподалеку крокодиловую ферму, я занимаюсь укладкой всего, что мы с собой привезли, и всего, что здесь накопили, обратно в чемоданы. Неожиданно я решаю оставить почти всю одежду – кроме той, в которую заворачиваю хрупкие предметы.

Чемоданы набиты сувенирами – шляпами, футболками, так необходимыми всю эту неделю, но вряд ли их хоть раз наденут снова.

Я откладываю огромную кипу одежды, и когда возвращается Бонгани, спрашиваю, можно ли это оставить ему.

– Да, – очень серьезно отвечает Бонгани. – Я все это сохраню до вашего возвращения.

– Я хочу, чтобы вы взяли это себе, – говорю я. – Или отдали кому-нибудь, кто будет сам носить. Мне возвращать не нужно.

– Спасибо, – говорит он. – Я это буду носить с удовольствием.

Когда мы уезжаем, я даю ему денег, но он возвращает мне часть:

– Для меня нехорошо иметь слишком много денег. Если кто-нибудь решит, что я богат, меня попытаются обокрасть. Я могу взять только в меру. Мне очень приятно было работать с вами и вашей семьей.

Я думаю, не привезти ли его в Соединенные Штаты. Он мог бы ходить в школу и учиться. Я записываю свое имя, адрес, телефон и и-мейл на куске бумаги и отдаю ему:

– Если что – не стесняйся обратиться.

Мы обнимаемся на прощание.

– Счастливого пути, очень был рад нашему знакомству, – говорит он.

По дороге в Дурбан мы два раза останавливаемся на шопинг. Эшли покупает краску для своей комнаты и сережки. Решительно настроенная привезти домой Мадлен и Саю то, что им нужно, она покупает подарки для них, как когда-то для своей любимой мисс Рини. Она покупает что-нибудь одно, тут же видит еще что-то и тоже покупает. Эшли и Рикардо выхватывают взглядом универсальный магазинчик и умоляют водителя остановиться. Чувствуя серьезного покупателя, владелец не торопит Эшли, позволял ей все как следует рассмотреть, что она и делает, останавливаясь наконец на идеальном, как ей кажется, подарке: чернокожие куклы-младенцы, довольно крупные, мальчик и девочка, анатомически верные. Я ей говорю, что вполне можно одну купить для себя, но не уверен, что это такие уж хорошие подарки для родителей Аманды.

– Ошибаешься, – заявляет она без обиняков. Мне приходится выбирать между вариантом сказать, что я не только опекающий их взрослый, но и тот, кто оплачивает счета, или просто проглотить пилюлю и позволить поступать по-своему.

– Ладно, – говорю я. – Но на мой взгляд, это последний в ряду идеальных подарков.

– Я вообще-то знаю, что делаю, – отвечает она. – Я видела в одной любимой передаче, а потом посмотрела в реале – фактчекинг, как мы это называем в школе. Было проведено исследование, в котором старикам с деменцией давали кукол как предмет заботы. И старики сразу становились намного счастливее. – Она несет кукол к кассе. – У них появлялось близкое существо, которому они были нужны.

В последнюю секунду, когда владелец собирается уже прокатать мою карточку, Эшли добавляет по одеялу для каждой куклы. Я подписываю чек, не говоря ни слова. Эшли тут же вынимает кукол из упаковки, укачивает их и называет своими близнецами.

Рикардо говорит, что хочет автомат совсем как настоящий – который когда полиция видит, так стреляет в тебя на месте.

– Ни в коем случае, – отвечаю я.

– Как их зовут, твоих двойняшек? – спрашивает Нейт, когда мы выходим из магазина и владелец закрывает за нами металлические ворота.

– Поживем – узнаем, – отвечает Эшли.

Мы возвращаемся в машину и едем по окраине Дурбана, но тут начинается непонятное. Водитель нервничает: давит на газ, резко обгоняет другие машины, хотя дорога почти не загружена.

– Что-то не так? – интересуюсь я.

– Они у меня на хвосте, – говорит он.

– Кто у вас на хвосте?

– Машина какая-то, – говорит он, выруливая на встречную, чтобы обогнать медленно едущую машину. Какая-то машина едет прямо на нас, и мы не успеваем закончить обгон – водителю приходится вернуться обратно в нашу полосу. На подъезде к светофору он притормаживает, просматривает перекресток, но на красный не останавливается.

– Эй! – говорю я. – У нас дети в машине!