Э. М. Хоумс - Да будем мы прощены

– Могу вас побеспокоить просьбой принести чаю? – обращается ко мне мать Аманды. – И я опасаюсь, что наш багаж еще не доставили.

– Вам покрепче или послабее? – спрашиваю я.

– Не слишком крепкий, – говорит она.

– Два куска сахара, – добавляет отец.

– Вам тоже принести?

– Нет, мне не надо, но она всегда жалуется, что слишком крепкий и что недостаточно сладкий. А вот виски на палец не найдется ли у вас?

– Сейчас выясню, – говорю я и спускаюсь вниз. – Они, похоже, устраиваются на ночь, – сообщаю я, включая чайник.

– Они будут у нас ночевать? – спрашивает Эшли.

– Пока не знаю.

Аманда решительно устремляется наверх и через несколько минут возвращается.

– Они сказали, что очень довольны, что я с ними поехала, и рады, что вообще снова путешествуют. Все это им напомнило, как они любят ездить в новые места. А потом сказали, что я могу быть свободной весь сегодняшний вечер и как-нибудь вскорости мы с ними увидимся.

Я делаю чай для Аманды, для ее матери, для Эшли, наливаю скотч и опять поднимаюсь наверх.

– И как? – спрашивает Аманда, когда я возвращаюсь.

– Твои родители в постели – они надели пижамы Джорджа. Твоя мать сидит, читает книгу, которую я оставил на краю кровати – читает в моих очках. «Я не нашла свою ночную рубашку, – сказала она и улыбнулась, когда я подал ей чай, – потому надела вот это». А твой отец в ванной, чистит зубы – похоже, моей щеткой.

– Скажи, чтобы одевались и спускались немедленно, пора домой! – командует Аманда довольно напряженно.

– Они очень удобно устроились, – отвечаю я.

– Пусть они останутся, – просит Эшли.

– Я не возражаю, – говорю я.

– Пока мне не надо с ней делиться, – поддерживает Рикардо.

Аманда смотрит на нас как на психов.

– Я могу им сказать, что расчетный час завтра в полдень, или ты просто можешь их здесь оставить…

– Как это – оставить? – спрашивает Аманда.

– Они говорят, что рады вернуться в свою прежнюю большую комнату вместо двух раздельных.

– Они забыли, что сами выбрали две раздельные? – спрашивает Аманда, оскорбившись, будто ее в чем-то обвинили.

– Я только хочу сказать, что мы рады приютить на ночь твоих родителей. Ты можешь воспользоваться несколькими свободными часами – сгонять по своим делам, если есть необходимость.

– Что я там успею за один вечер, – бурчит Аманда.

– А мы им приготовили завтрак, – говорит Эшли. – Блинчики и яичница.

– С беконом, – подсказывает Рикардо.

– Будем рады, если ты с нами, – говорю я Аманде. Она поспешно хватается за сумку.

– Я поехала. Целая ночь свободна! Даже понятия не имею, что буду делать.

На следующий день примерно в полдень Аманда заглядывает проверить, как ее роидтели. Я ей говорю, что все в порядке: позавтракали и сидят в гостиной, читают.

Чем больше я ей рассказываю, как мне нравятся ее старики, тем меньше она со мной разговаривает.

– Они разваливаются, – говорит она.

– Не более, чем все мы, – возражаю я. – Они очень одухотворенные.

– Ладно, – говорит она. – Раз вы так отлично все ладите, может, мне взять и махнуть куда-нибудь на уик-энд?

– Например, куда?

– Не знаю. К сестре в Филадельфию? Навестить старых друзей в Бостоне? Я соберу им лекарства и чистую одежду и закину тебе по дороге.

– Мне загрустить, что ты не хочешь рвануть со мной?

– Дело не в тебе, – говорит она с детской обидой, – а во мне. Во мне ничего почти не осталось, надо сохранить хоть эти крохи.

Вряд ли можно назвать эгоистом человека, который возится со своими престарелыми родителями.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Развлекись.

Она уезжает на уик-энд и возвращается. Я знаю, что она приезжала, пока меня не было, потому что она оставила огромный пластиковый пакет с дополнительной одеждой и обновила лекарства, висящие на дверной ручке. На домашнем телефоне она мне оставляет сообщение, что поехала по делам – банк, химчистка. И голос ее заряжен свежим энтузиазмом.

Она уезжает и возвращается, потом оставляет мне банковскую карточку, ключи от дома, список телефонов и фамилий – доктора и так далее. То здесь, то нет, то здесь, то нет – и наконец нет.

Это Эшли мне говорит, что Аманда не вернется.

– Дорога зовет, Джек, – говорит Эшли.

– Она так сказала?

Эшли отрицательно мотает головой:

– Намного короче.

Я звоню сестре Аманды в Филадельфию.

– У меня ваши родители, я хотел вам сказать, что они живы-здоровы.

– Кто это?

– Гарольд. Я друг вашей сестры. Как вы провели уик-энд?