Ингеборг Бахман - Малина

Малина: Не забудь, что у этой неизвестной сегодня еще что-то на уме, у нее еще кто-то на уме, возможно, она любит, кто знает, возможно, ненавидит, возможно, хочет еще раз кому-то позвонить.

Я: (senza pedale) Это тебя не касается, ибо не относится к делу.

Малина: Очень даже относится, так как весьма ускорит дело.

Я: Да, этого тебе бы хотелось, (piano) Увидеть еще одно поражение, (pianissimo) Еще и это.

Малина: Я же тебе сказал только, что это все ускорит. Ты себе больше не будешь нужна. Мне ты не будешь нужна тоже.

Я: (arioso dolente) Кто-то мне уже говорил, что у меня нет никого, кому я нужна.

Малина: Этот «кто-то», видимо, имел в виду нечто другое. Не забудь, что я думаю иначе. Ты слишком давно забыла, как я существую рядом с тобой все это время.

Я: (cantabile) Чтобы я — и забыла? Забыла тебя?

Малина: Как ловко ты умеешь обманывать меня своей интонацией и одновременно как бы невзначай выбалтывать правду!

Я: (crescendo) Чтобы я — и забыла тебя?

Малина: Пошли. Ты все взяла?

Я: (forte) Всего я никогда не беру, (rubato) Обо всем думай сам. О ключе, о том, чтобы запереть дверь, чтобы выключить свет.

Малина: Сегодня вечером мы еще поговорим о будущем. Необходимо как-нибудь навести у тебя порядок. Иначе в этом хаосе никто не разберется.

Малина уже у дверей, а я торопливо иду обратно по коридору, потому что перед уходом должна еще раз позвонить, из-за этого мы никогда не выходим вовремя. Я должна набрать номер, это наваждение, фантазия, в голове у меня только один номер, но это не номер моего паспорта, не номер отеля в Париже, не дата моего рождения, не сегодняшнее число, и невзирая на нетерпение Малины, я набираю 726893, число, которое кто-то просто держит в голове, а я могу продекламировать, пропеть, просвистеть, проплакать, беззвучно прохохотать, мои пальцы в темноте могут найти его на диске, и мне даже не надо повторять этот номер про себя.

Да, это я

Нет, только я

Нет. Да?

Да, ухожу

Я позвоню тебе позже

Да, значительно позже

Я еще позвоню тебе попозже!

Малина: Скажи, наконец, откуда у тебя берутся такие мысли. Ведь я никогда не ездил в Штокерау с Атти, никогда не плавал с Мартином и Атти ночью в Вольфгангзее.

Я: Я всегда все вижу перед собой совершенно отчетливо, я это себе расписываю, так ведь говорят, — например, в точности представляю себе массу длинных бревен на грузовике, все они сразу начинают скатываться назад, а я сижу в машине с Атти Альтенвилем, эта масса скатывается прямо на нас, а подать назад мы не можем, — вплотную за нами выстроилась целая вереница машин, и я понимаю — сейчас эти кубометры леса рухнут на меня.

Малина: Но мы же оба сидим здесь, и, говорю тебе еще раз, я никогда не ездил с ним в Штокерау.

Я: Тогда откуда ты знаешь, что я имела в виду дорогу на Штокерау? Ведь вначале я вовсе не упоминала Штокерау, а говорила вообще о Нижней Австрии, я только о ней и думала, из-за тети Мари.

Малина: Я в самом деле боюсь, что ты сошла с ума.

Я: Не совсем. И не надо говорить, как (piano, pianissimo) Иван.

Малина: Не говорить, как кто?

Я: (abbandonandosi, sotto voce) Люби меня, нет, более того, люби меня больше, люби меня безоглядно, чтобы скорей пришел конец.

Малина: Ты все про меня знаешь? И про всех других — тоже все?

Я: (presto alla tedesca) Да нет, ничего я не знаю. Про других-то уж точно ничего! (non troppo vivo). Что я себе все расписываю, это одни слова, я вовсе не хотела говорить о тебе, специально о тебе. Ведь именно ты никогда, никогда не знал страха. Мы действительно оба сидим здесь, но я боюсь, (con sentimento ed espressione) Я бы не стала тебя давеча ни о чем просить, если бы ты когда-нибудь испытывал такой страх.

Я положила голову на ладонь Малины, он ничего не говорит, не шевелится, но и не проявляет никакой нежности к моей голове. Другой рукой он зажигает сигарету. Моя голова больше не лежит на его ладони, и я пытаюсь сидеть прямо, так, чтобы по мне ничего не было заметно.

Малина: Почему ты опять прикладываешь руку к затылку?

Я: Да, кажется, я это делаю часто.

Малина: Это у тебя из-за того самого, с того времени?

Я: Да. Да, теперь я уверена. Это определенно из-за того самого, а потом еще много чего было. И оно постоянно повторяется. Мне приходится поддерживать голову. Но я это делаю так, чтобы по возможности никто ничего не заметил. Я запускаю руку под волосы и подпираю ею голову. Другой человек тогда думает, что я особенно внимательно его слушаю, а это мое движение — нечто вроде закидывания ноги на ногу или подпирания рукой подбородка.

Малина: Но это может выглядеть и как дурные манеры.