Андрей Бондаренко - Беглец и Беглянка

Труден путь на юг. Ох, и труден: мокрые горные серпантины, густые туманы, скрывающие от глаз широкие и глубокие горные трещины, скользкие ледяные «языки», спускающиеся с вершин и пиков, холодные капли дождя, регулярно срывающиеся с небес. А когда идёт дождь, то приходится облачаться в длинные и мешковатые плащ-палатки, сковывающие движения.

Температура воздуха заметно понижается.

— Того и гляди — снежная крупа сыпанёт, — простужено хлюпая носом, жалуется Даша. — Так и в раннюю зиму попасть — раз плюнуть…

— Достаём из рюкзаков и котомок всё теплое и напяливаем на себя, — распоряжается Олег. — Пока, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, воспаления лёгких не заработали…. Кстати, странные тут валуны: густо-густо поросшие бело-серыми мхами и невероятно-лохматыми лишайниками…. Почему так, Михась?

— Не знаю, на, — извиняюще пожимает плечами бывший водитель приискового вездехода. — Но для нас это очень хорошо: есть из чего, на, костёр развести. Деревьев-то здесь нет. Да и хилые кустики, на, встречаются редко…

Снег пока не идёт. Уже хорошо. Но на третье утро горной части маршрута на пожухлых горных травинках обнаруживаются бледно-сиреневые пластинки инея.

— Ледник впереди нависает, на, — сообщает Михась, идущий первым. — Вернее, спускается с кратера потухшего вулкана. Серьёзный, высокий и матёрый. Через такой, на, без альпенштоков, специальных крючьев и длинных верёвок не перебраться. Живыми, я имею в виду, на…. Надо, атаман, в обход двигать…. По какой стороне хребта пойдём, на?

— По восточной, — подумав, решает Олег. — Чтобы мимо «медвежьей» горы случайно не проскочить.

— Гав, — подтверждает Мухтар.

— Ну, как скажете, на. Может, оно и правильно. Всё, на, правильно…

— Да ты, Миня, философ, — усмехается Дарья.

— По такой мутной жизни не захочешь, а станешь, на. И философом. И вообще…

Путники, совершая задуманный обходной манёвр, оказываются в узкой горной лощине, наполненной тревожной тишиной и призрачной белёсой дымкой, висящей над землёй ярко-выраженными слоями. Под каблуками сапог тихонько поскрипывает мелкая чёрная галька.

— Неуютно здесь, — признаётся Олег. — Во-первых, на удивление тепло. Во-вторых, голоса звучат как-то непривычно: глухо, замедленно и тягуче. Такое впечатление, что эхо в этой конкретной лощине напрочь отсутствует, как класс. В-третьих, воздух тут очень странный: чуть горьковатый, с лёгким привкусом миндаля.

— Странный, — вяло шагая рядом, соглашается Даша. — Сонный такой. Меня даже в дрёму немного клонит…. И трава здесь высокая. И цветочков много. И листва на деревьях (которых в соседних лощинах нет совсем), крупная и яркая. Словно мы находимся не в суровых северных горах, а где-то в тёплых субтропиках, недалеко от ласкового и приветливого моря. И вообще…

— Что — вообще?

— Растения в этой лощине — очень…э-э-э, нетипичные для нашего Камчатского полуострова. Жимолость круглолистная. Акация жёлтая. Низкорослые амариллисы…. А это что? Быть не может…

— Что тут такого? — пожимает плечами Олег. — Ну, метровый кустик, густо-густо опушённый белыми длинными волосками. Бывает.

— Ничего ты, Красава, не понимаешь. Мужлан грубый и неотёсанный, короче говоря. Это растение — верх эстетики. А длинные волосинки — словно бы из молочно-белого хрусталя сделанные…. Впрочем, дело совсем и не в моих эстетических пристрастиях.

— В чём же тогда?

— Перед нами — «Горькуша Ревякиной», — торжественно, с гордостью в голосе, объявляет девушка. — Самое-самое редкое растение Алтая. «Тон ээзи», если на тубаларском языке…. Понимаешь?

— Извини, но ничего не понимаю.

— Я только что совершила великое ботаническое открытие. То бишь, обнаружила самое редкое растение Алтайского края — на Камчатке. Неслыханное, честно говоря, дело. И, опять же, невероятная удача…. Жаль только, что видеокамеры у нас нет. И даже фотоаппарат отсутствует. Ничего, обязательно захвачу в следующий раз и всё-всё тщательно задокументирую. По всем правилам…

— Поздравляю, боевая подруга, — улыбается Олег. — Рад за тебя, и всё такое прочее…. А ты уверена? Ну, что это именно тот редкий алтайский кустик-цветок?

— Обижаешь, начальник. Я же раньше, в прежней мирной жизни, хотела ботаником стать. Книжки, учебники и монографии профильные читала. Регулярно принимала участие в ботанических олимпиадах, и даже всякие красивые дипломы-грамоты многократно получала…. Может, потом ещё и стану. В том смысле, что ботаником. Когда пару важных дел слажу, и всё утрясётся…. И ещё одно. Алтайские местные жители утверждают, что найти Горькушу Ревякиной — редкостная удача.