Луиза Вильморен - Жюльетта. Госпожа де... Причуды любви. Сентиментальное приключение. Письмо в такси

Г-жа Зарагир и г-жа Даже не встретились ни на юге Франции, ни в Тироле. У одной было много чего рассказать, другая же хотела все услышать, и они встретились во второй половине того же дня.

— Муж сердится на меня, — сказала г-жа Зарагир. — Я получила от него только одно письмо, отправленное две недели назад, и какое письмо! Он пишет, что если я так и не соберусь возвращаться домой, то он сам приедет за мной. А что, если он уже выехал? Если он вот сейчас вдруг войдет в эту комнату? Ты только представь себе! Тогда я возьму его за руку и скажу: «Давай поедем в Вальронс».

— Не фантазируй, лучше расскажи мне о Луи Дювиле. Он что, по-прежнему от тебя без ума?

— Он любит меня и все еще верит, что я тоже люблю его. Чудеса, да и только! Но я должна тебе признаться, что мне надоело играть эту комедию. Ты знаешь, это утомительно. Сегодня вечером я с ним ужинаю, а через пять дней, в это же время я наконец-то буду в Шербурге. С каким нетерпением жду я этой даты, 21-го! Ты меня понимаешь?

Г-жа Даже ее понимала.

Что же касается Луи Дювиля, то он так спешил сказать отцу о том, что время охладило его обиду на семейство Зарагиров, что уже жалел, что пригласил из вежливости г-жу Зарагир на ужин. Он не без особого душевного подъема собрался и отправился за ней. Он остановился у лифта, стал ее ждать. Наконец она появилась. Она спустилась с небес в золотистой клетке лифта. Через решетку он увидел, как она надевает перчатки, и когда дверь отворилась, она сделала два шага и промолвила: «А вот и я!» Предчувствие скорого исполнения ее желаний, уверенность, что близится конец этого кошмара, вернули ей лицо и жесты, которые так любил г-н Зарагиром. Перед Луи Дювилем стояла незнакомка, вид и аромат которой напоминал букет из тысячи цветов. Ничто в ней уже не предназначалось ему. Он почувствовал это, и его снова потянуло к ней.

По-настоящему безнадежны лишь те любовные приключения, которые вызывают сожаления. По-детски легкая, почти воздушная, г-жа Зарагир вновь стала творением своего мужа. Луи Дювиль никогда не видел ее такой, не видел лишь потому, что с первой же встречи в Париже она старалась ему понравиться, а он видел в ней лишь инструмент своей мести.

— Куда хотели бы пойти? — спросил он, и она выбрала ресторан, где можно было потанцевать.

Подобно тому, как вдовец влюбляется в покойную супругу, чья смерть вдруг открывает ему все ее достоинства и которую он хотел бы оживить и получить ее прощение, так же и Луи хотел вернуть г-жу Зарагир к берегам настоящего времени. Но напрасно. Она вырвалась на волю, и расстояние, разделявшее их, не могла преодолеть одинокая любовь, живая лишь у одного из участников приключения. Он говорил ей о Сен-Клу, о Версале, об их путешествии. Пока он говорил, она покачивала головой, словно слушая какую-то приятную музыку, и хотя она не отвергла прошлого, говорила она о нем с какой-то отреченностью, как о чем-то, от чего долг обязывал ее отказаться.

— Я не знаю, — говорил он, — что меня ослепляло, что мешало мне видеть вас такой, какой я вижу вас сегодня.

— Это любовь ослепляет. На расстоянии люди видят друг друга лучше.

— Вы хотите сказать, что сейчас вы далеки от меня?

Она воскликнула:

— Нет, вовсе нет, мне вовсе не хочется быть неприятной вам, давайте же не будем портить наш последний вечер.

— Вы — это то искушение, которому я не в полной мере поддался, то сновидение, которое я не сумел увидеть во сне так, как нужно было бы.

Тут г-жа Зарагир, опустив глаза, прошептала:

— Не надо ошибаться: я хочу быть благоразумной, но я никогда вас не забуду. Мне будет вас не хватать и когда я поеду в Вальронс, я поеду туда лишь для того, чтобы вновь увидеть вас.

— Вы скоро приедете? Вы не передумаете?

— Нет, — сказала она, улыбаясь при мысли о том, что теперь она сможет осчастливить Луи Дювиля своим приездом в Вальронс.

Мужчине и женщине, которые не были настоящими любовниками и не являются настоящими друзьями, нечего сказать друг другу. Луи Дювиль пригласил г-жу Зарагир на танец, она согласилась, но скоро ей захотелось уехать. Он проводил ее. У двери гостиницы они сказали друг другу «до свидания»; она повторила несколько раз: «Терпеть не могу расставания, это слишком печально», и быстро ушла.

Остаток ночи Луи Дювиль провел, пируя с красотками. Он лег спать уже утром, проснулся поздно, после полудня. Отправил цветы г-же Зарагир и уехал, не повидав ее.

В Вальронсе никто его не ждал. Г-жа Дювиль устроила небольшой прием человек на двадцать в честь г-на Зарагира. Ей хотелось, чтобы тепло камина, смех молодежи и запах лаванды, наполнявший дом, напомнили ему легкую атмосферу прежних вечеров. Она приняла гостей с обычной шумной суетливостью, но оживление быстро утихло, и полковник, чтобы хоть чем-то заполнить паузу, возникшую из-за всеобщего любопытства, заявил, что зимой дороги находятся в ужасном состоянии.