Вячеслав Миронов - День курсанта

Щелкнул секундомер.

— Стоп! Встать! Время!

Кто-то еще пытался успеть. Вынуть штык земли, придать контур, окультурить свое произведение нелегкого курсантского труда.

— Три шага назад от окопа!

Ну, теперь мы осматривали ревниво у кого лучше или хуже. Хуже получалось у тех, кто ростом повыше был. Длинными руками-то особо не помашешь в узком пространстве.

Ну, а форма наша выглядела более чем жалко. Грязная. Очень грязная. Отряхивали мы ее, а толку особо не было. Влажная земля превратила нас спереди в замарашек, в засранцев. Оглядывая себя и товарищей, понимали, что стирки не избежать, а сушить негде. А утром — утренний осмотр, развод… Как стираться?! Как сушиться?!

Поставили оценки.

— А теперь, товарищи курсанты, привести ландшафт местности в первоначальное состояние! Дерн особо тщательно укладывайте.

И мы свои окопы зарывали. Сначала землю, потом — дерн. И снова пар от спин идет, и снова стоим на коленях, загребая землю назад. Рукавом смахиваем пот, грязь с рукава смешивается на лице с пылью. Растирается по лицу и по рукаву одинаковой коркой. Кто-то пытается вытирать грязь носовым платком. Но стоит ли это делать? Завтра на утреннем осмотре потребуют носовой платок к осмотру. А так все равно форму стирать, еще и платок придется.

Перекур. Глядя на холмики наших трудов, поневоле вспоминаются истории, связанные с земляными работами.

— Помнится, в «фазанке» отправили нас на практику на стройку. Ну, куда, нас зеленых, могли определить? Только землю копать. Как в том анекдоте: «Могу копать! Могу не копать!» Вот в бригаду землекопов и пошли. Те, как положено, заставили нас «влиться» — проставиться. На следующий день нас четверо было, приходим на работу. А там еще четверо мужиков было. Надо выкопать траншею под кабель. Старшие товарищи нам говорят, мол, пацаны, идите, покурите, а потом начинайте копать. Ну, покурили мы минут пять, потом начали копать. Земля хорошая была, без строительного мусора, кидаем так весело. Быстрее выроем — скорее домой пойдем. Старики смотрят на нас, говорят, вы что, ошалели? Мы же вам сказали — покурите. Отвечаем, мол, покурили, вот и копаем. Идите еще покурите! Перекурили. Снова копаем. Старики нам: «Вы быстро покурили! Идите медленно курите! Не умеете медленно курить — идите учитесь. А то вы быстро копаете, нам потом норму увеличат!» Сами они гуляют по стройке, болтают о своем. Но только бригадир или прораб появляется, идут в сторону траншеи и прыгают туда, где рыли, пару лопат для виду бросят, и дальше курят или бакланят о своем. Мы понять ничего не можем. Если к вечеру не выроем эту канаву, то чего-то там не подключат, и стройка встанет.

— Буквально важное правительственное задание?

— Ну, да, вроде этого. А мужикам нашим наплевать на все с высокой колокольни. Ходят и нам говорят, курите, пацаны, курите. У нас скоро штаны желтыми станут от никотина. А им все нипочем! Ну, если все равно, то чего мы-то сердце и руки рвать должны? Поняли, что фиг нам удастся пораньше удрать со стройки, тоже разделись, загораем. Тут и время обеда подошло, пообедали. Покурили. Покемарили в теньке, смотрим, уже почти шестнадцать часов, а то, что мы вырыли в начале дня, так и все. Ни на сантиметр наши наставники не продвинулись. «Очко», скажу честно, немного сыграло. Сейчас придет прораб, а они скажут, что мы — бездельники, ничего не сделали, а то, что наше — это они сделали. Тут закатывает на стройку трактор «Беларусь» — «петушок», у него сзади ковшик экскаваторный. Мужики к нему, мол, Колян, выручай! Так вот этот трактор нам за полчаса вырыл то, что мы всей бригадой должны были за смену сделать!

— Два курсанта КВВКУС заменяют «Беларусь», а один курсант с лопатой заменяет экскаватор!

— Нам бы этот «Беларусь» сюда — он бы за полчаса взводный окоп бы отрыл!

— Точно!

— Эх!

— И не надо было бы пачкаться! Спрыгнул бы в окопчик, Чехоев подошел бы, остолбенел от удивления и ушел бы. А потом трактор закапывай то, что вырыл. Час делов, и все довольны. И тракторист, ему вечером на бутылку хватит, мы все вместе, что чистые и по пятерке получили, и Чехоев, что мы такие молодцы.

— Эх, где же ты тракторист?

— А вечером стираться и сушиться утюгом!

— Хреново!

— И не говори!

Потом мы бегали — шли в атаку. Чехоев бросал взрыв-пакеты, мы падали на землю, укрываясь от разрыва «гранат», «мин», «снарядов». Во время очередного такого прыжка в сторону:

— Твою душу мать!

— Что там?

— Прямо плечом в коровью лепешку!