Вячеслав Миронов - День курсанта

Народ вокруг курилки одобрительно заворчал. Старшина оглянулся в поисках поддержки. Были бы бывшие солдаты, может, они и пришли бы на помощь, но их не было. Одни курсанты с гражданки. Бударацкий налился кровью. Было видно, что ему хотелось подраться, но сейчас он был не готов к этому. Формально мы были правы. Спорить сейчас — выставить себя на посмешище.

Я посмотрел на руки старшины. Они чудовищно опухли. На запястьях видны рубцы от ремней. Кисти, казалось, все продолжали опухать. Прямо как в мультике.

Буда на каблуках развернулся и быстро пошел в свою палатку.

— Интересно, как он такими граблями будет подшиваться? — меланхолично спросил Фоминых, начищая бляху.

— Этот как-нибудь сможет. Не зря он в армии служил.

Максим Пономарев («Пономарь») затушил окурок о каблук, посмотрел на него, слишком большой, чтобы выбрасывать, положил в отворот пилотки.

— Вечером или ночью надо ждать, что солдаты придут строить. Вам троим нельзя шататься поодиночке. Морды начистят — факт.

То, что кипело внутри коллектива, а именно, тихо кипящий конфликт между теми, кто пришел в училище из армии и теми, кто со школьной, студенческой скамьи. Они считали, что заслуживают нашего подчинения, потому что уже прослужили, и некоторые презрительно называли нас «духами». Только пока ничем они не могли похвастаться перед нами. Ни знаниями, ни физической подготовкой. Да, они быстрее освоили форму. И сидит она на них как надо, а не мешком как на многих, кто пришли не из армии. Многих из них поставили на сержантские должности. Так что если будут бить, то будет заваруха. А все к этому шло. И даже многие из бывших солдат, считавших Бударацкого олигофреном вкупе с гидроцефалом, помноженным на дауна, сейчас могут поучаствовать в драке из чувства солидарности. Как всегда, бросят клич «наших бьют» — и пошла потеха. А кто кого бьет — какая разница, главное за наших постоять. Точно так же, как было с походом в Ягуновку.

Я не из робкого десятка. Не раз приходилось биться в уличных драках, стенка на стенку. В Йошкар-Оле к этому не привыкать. Так что и здесь «помахаемся», да, и ремешок, если что — пригодится. Но один против толпы не выстою. Надо, чтобы кто-то прикрывал спину.

Смотрю на своих товарищей, что стояли вокруг. Хохол, Мазур, Пономарь, Фома, думаю, что пойдут. А остальные? В принципе, почти на весь свой взвод можно рассчитывать, но вот, если честно, до драки, ой, как не хотелось доводить дело.

Смок слушал и стоял молча. Он был после техникума, как и Нефед. И по возрасту один из самых старших в роте.

— Мигаля звать надо.

Все молча согласились. Это было очевидно. КМС по боксу в полутяжелом весе говорило о многом. Да, и спарринги, что периодически проходили, показали, Мигаль отправлял по заказу или нокаут или в нокдаун. И авторитет у него был весомый.

— Вот и поговори с ним, — Буга сплюнул. — Он же твой зема (земляк).

— И поговорю, — Андрей кивнул.

Перед вечерней прогулкой в сторону моего взвода двинулась толпа человек в десять из бывших солдат. Там были и двое моих подчиненных Егоров и Юра Синицкий — каптер.

Сразу было видно, кто пошел «за компанию», для массовости, но желания драться у них в глазах не читалось.

Замок первого взвода Димка Глушенков («Глушак»), который точно знаю, ненавидел Бударацкого, тоже был там. Витька Шибаев («Витек», он же «Шиба») — из четвертого взвода, Егоров, еще подтянулись из других рот бывшие солдаты. Всего человек двенадцать.

Начал Тихонов.

— Ну, что, духи поганые, совсем оборзели! Дедушку Советской Армии совсем не уважаете! И как посмели бросить его висеть на турнике?! Да, мы вас!

И дальше пошел аналогичный «гон», мы молча стояли, понимали, что еще все впереди. Драка! Внутри все начинало закипать. В голове кровь застучала. Драка, так драка до последнего.

Так, кто ближе ко мне? Видел в другой роте, не знаю, как зовут. Этот мой и тот, кто за ним! Они стоят расслабленно, значит, пузо расслабленно, главное, чтобы не попасть кулаком в бляху на ремне. Можно и ремень свой сдернуть, намотать на кулак… Но тогда и убить можно. А нам этого не надо. Просто пару раз по морде.

— Что, уроды, молчите? Не уважаете «дедушек»?

Мазур:

— Мы вам не бабушки. Здесь все курсанты, и нам глубоко по херу у кого было сколько службы. Хоть полвека. Это понятно?

Леха Мигаль:

— Если хотите биться — я готов. Один на один. Если кто-то хочет еще с кем-то — выбирайте. Но один на один. Если сейчас начнется замес, то к нам на помощь придет весь лагерь, что от вас «дедули» останется? Мокрое место.