Вячеслав Миронов - День курсанта

Показался преподаватель по тактике.

— Опоздание на двенадцать минут, — заметил Земцов, просто обронив в пустоту.

Подполковник прошелся по верху, оценивая работу. Спрыгнул вниз, достал рулетку. Завалишин спустился к нему, помогал ему измерить КНП.

— Ну, как?

— Сейчас! Вот здесь еще! — измеряя стенку ячейки.

Скрутил рулетку. Развел руками.

Парни с напряжением смотрели в глаза. Отпуск под угрозой срыва!

— Великолепно! — подполковник развел руками — Я не видел такого КНП батальона уже лет пятнадцать. Все по размерам! Даже полки для упора локтей, гранат вырыты. У связистов место под коммутатор сделано. Это вообще… — он снова развел руками.

— Зачет? — Панкратов вытер тыльной стороной ладони пот со лба.

— Конечно! — преподаватель закивал головой — Завтра скажете свои фамилии, я вам оценки поставлю.

— Не надо им оценок положительных ставить за это, — Зема кивнул на инженерное сооружение. — Сдавать им наравне со всеми. Они таким образом свой проступок искупили. А не оценки зарабатывали!

— Отпуск в силе?

— Ну, а теперь, молодые люди! — Земцов — Отпуск наравне со всеми. У вас есть шанс уехать вовремя. А сейчас — привести окружающую местность в исходное состояние!

— Может, не надо закапывать? — подполковник выглядел растерянным — Такой КНП! Жаль, что не на тактическом поле! Он там бы был жемчужиной!

— Именно, что не поле. А так кто-нибудь ночью пойдет по нужде, да шею свернет себе!

Было видно, что Земцов горд, мол, удалось удивить «тактика». Знай наших! Он с трудом сдерживал самодовольную улыбку. Губы так и готовы были растянуться в улыбке.

— Да, да! Конечно! — подполковник огорченно качал головой. — Жаль, что здесь оборудовали. Жаль, — огорченно вздохнул, развернулся и пошел.

— Закопать! Завтра проверю. Будет плохо — минус десять суток из отпуска.

— Вопросы?

— Никак нет!

— Вперед, юноши, вперед! — ротный ушел.

Кто стоял рядом, поздравили своих товарищей.

— Молодцы. Отпуск остался целым.

— Я этот КНП никогда не забуду, — Колька Панкратов смотрел на свои руки, набитые мозолями с кровью. — Еще и зарывать. Пинькин! Помоги!

— Ага! Водку пили без меня! А мне зарывать. Нашел дурака за четыре сольдо!

— Вот сволочь! А еще друг!

Мужики начали закапывать, утрамбовывая периодически ногами грунт.

А потом стираться, мыться, бриться. Утром — осмотр, занятия. Ночка у них выпала еще та. Поутру они были заморенными, с опухшими руками.

В итоге, тактику сдали все. А «залетчикам» препод поставил «отлично».

Слух о том, что Земцову в отпуске нужны рабочие руки, заметно подстегнул роту. Все стали внимательнее. Некоторые даже отказались от посещений своих любовниц в Ягуновке.

Обратный переход в училище прошел бодро. Земцов, прохаживаясь перед строем, объявил:

— Кто отстанет от роты на пять минут — минус десять суток в отпуске. Кто вывалится из строя, и ему будут помогать — минус весь отпуск. Слабые будут в отпуске повышать свою физическую подготовку. Вопросы, товарищи курсанты?

— Никак нет!

— Ну, если нет… Рота! Равняйсь! Смирно! Налево! Бегом!!! Марш!!!

И снова мы побежали! Теперь уже никого не нужно было стимулировать физически или морально. Все бежали. Даже те, кто раньше отставал, держались в строю, не пытаясь отстать, «шлангануть», вызвать жалость и передать свое оружие и амуницию. Вперед! Вперед! Вперед! Отпуск под угрозой! Только вперед! Отпуск — дело индивидуальное и интимное. Не нужен отпуск — иди пешком. Размножаться должны только сильные! А они бегут в строю, стойко перенося все тяготы и лишения воинской службы. За это им приз — отпуск. С выпивкой, девицами! Вот для стимула и вызываешь в голове сексуальную блондинку. Только не о горячих объятиях начинаешь мечтать, а о пиве! Холодной, запотевшей кружке пива. По наружной стенке которой сбегает капля воды, оставляя за собой след. Кружка пузатая, сверху шапка пены. И вот в Йошкар-Оле в пивнушке, прозванной в народе «Щучья пасть», делаешь глоток этого нектара! Оно холодное! Глоток! Еще глоток! Залпом выпиваешь это амбре! Напиток богов! Потом вторую кружечку, уже не спеша, под рыбку сушеную. М-м-м-м! Хорошо!

А пока, облизывая пересохшие губы шершавым языком, рвемся в казарму!!!

И никто не растянул строй. Никто не вывалился из строя, никто не отстал от роты. Язык на плече. Возле заправки — привал. Фляжку в рот и залпом, так, что вода выливается, по углам рта бежит по шее, на форму… Хорошо! Фляжку, все семьсот десять грамм до дна! Залпом! Без остатка! Вытряхивая капли в рот!