Вячеслав Миронов: День курсанта

Вперед! Ротный ушел вперед роты. Чтобы не сбить дыхание передаем по колонне. Это в первый раз мы не обратили внимания, а сейчас, значит, будет засада или «вспышка». Ну, и хорошо! Отдохнем! На земле полежим!

Темп! Вперед! Самых слабых ставим впереди строя. Теперь у них нет ни малейшего шанса отстать или посачковать. Весь взвод им дышит в затылок. Сострадания уже нет ни у кого. Только вперед. Сострадание быстро кончилось, когда, вот так, из-за дурака придется тащить его барахло и его самого. Вперед!

Ротный устроил засаду, из-за кустов вылетает цилиндр картонный с зажженным фитилем, летит, переворачивается, на солнце видно хорошо. Первый взвод заорал еще до взрыва:

— Засада слева!

— Противник в кустах!

— К бою!

— Огонь!

Мы упали, кое-как сорвали автоматы, они же под вещмешками на биатлоновский манер одеты. На двух ремнях. Автоматный и от сумки. Но выдернули. Получилось. Отбили «атаку». Ротный еще пару раз бросил взрывпакеты в нашу сторону.

— Интересно, а если бы у кого-нибудь из роты, совершенно случайно, вот так, случайно, оказалось пара — тройка патронов в магазине?

— Патроны случайно не оказываются в рожке. Их кто-то туда укладывает.

— Ну, а все-таки? — настаивал Мазур.

— Образовалась бы вакансия в роте. Вакантная должность — командир роты. Кто стрелял — вычислили бы махом. По нарезам в стволе и на пуле. Кого-нибудь посадили бы. И назначили бы нового ротного. Ну, а нам всем потом не выдавали бы патроны до самого выпуска. Стреляли бы из рогатки или духового ружья, как в тире в горсаду.

— А все-таки жаль, что нет пары патронов.

— Чего так?

— Достал он уже.

— Это точно!

Многие из роты ненавидели Земцова. Из-за его вечных придирок. Из-за вот таких забегов на длинные дистанции. Из-за физо. Вон, на зимнем выходе сорок четвертая рота просто подошла на автобусную остановку, погрузилась в полном составе вместе с лыжами и за менее чем за час доехала до Ягуновки, а оттуда под горочку, в свое удовольствие, не спеша, скатилась до полигона. Красота! И никаких подвигов. Каждый заплатил за билет, могли и не платить, но и совесть надо иметь! И воспоминания об этом выходе у них самые чудесные. Кроме пожара, конечно. Они и на этот выход таким же макаром пойдут. Даже, если и пойдут, так пойдут, а не побегут! Как мы. Как Басарыгин говорит: «Сорок вторая рота — проигранная в карты рота!».

Но легче, гораздо легче бежать. Привычка, знание местности, да и силушки добавилось. Взрослеем, мужаем.

Конечно, это видно по тому, как сдыхаем. Если на первом марш-броске сдохли через первые пять километров, то сейчас нам удалось это гораздо позже, но все равно сдыхаем. Киснем. Вон и парни, что впереди уже не так активно. И «комоды» начали придавать ускорение пинкообразными и толкательными движениями. Строй растягивается.

Удалось добраться до полигона быстрее, чем в первый раз. И поспели как раз на ужин. Это хорошо! И наглость уже появляется. Год почти отучились! И почему хлеба не по норме хлеборез дал? Чай на добавку есть?

Мы уже не забитые зеленые салабоны.

Алтухов в первый же вечер проверил замок на складе, где масло хранится.

— Не возьмем, — обреченно покачал он головой. — Такой сложный замок. Только ломать. Спалимся.

— Жаль, — вздохнули мы.

— Конечно, жаль. Шматочек маслица халявного не помешает!

И пошла учеба! Теперь мы уже отрабатывали батальон в наступлении и обороне. Принимали решение на бой в качестве командира батальона мотострелкового.

— Блядь! — Блохин почесал голову — Никогда не думал, что принять решение на бой так сложно!

— Это тебе не отделение и взвод. Сопка ваша — сопка наша.

— Принцип-то один и тот же.

— Принцип-то один, только силы иные. Да, и средства тоже разные.

— Если внизу — автомат, гранаты, да пулемет ротный. А здесь и минометная батарея, и артдивизион, много чего еще. Башка кругом идет. И связь организовать тоже непросто.

— И не дай Бог тебе стать командиром связи в танковом батальоне — смерть до пенсии. Так никогда и не станешь капитаном!

— Хана какая-то.

— М-да, учите матчасть. Учите. Пригодится.

— Хотя бы когда в плен попадешь, будет что рассказать. А так и говорить не очень будет. Ни поторговаться. И пытать бесполезно. И людей утомишь, да и сам помучаешься.

— А сразу говорить надо, что я — выпускник КВВКУС! Из сорок второй роты! Я хорошо бегаю, но больше ни фига не знаю и не умею!

— Ты за всех-то не говори!

Так проходили занятия. Уже мы меньше копали. Больше рисовали карты прямо на улице. На коленке. Принимали решение на бой. На наступление. Контратаку. Оборону. Перемещение. Сложно. Очень сложно. Понимаешь, что у тебя в подчинении всего триста или чуть больше людей. Считай, как две курсантские роты. А вот задачи, которые может и должен выполнять мотострелковый или танковый батальон — совершенно разные. И должен продумывать комбат все. От боевого охранения, обороны с воздуха до подвоза провианта, бани. Просто голова кругом.