Ахмад Дехкан - Путешествие на высоту 270

По обеим сторонам нашего шоссе теперь вода, и Хейдар говорит, обернувшись:

– Вот это и называют каналом, или озером, «Рыбным».

Из этой воды торчат электрические столбы. Рядом с дорогой много колючей проволоки и бетонированных окопов. Хейдар добавляет:

– Отсюда начали наступление.

Воздух так наполнен рыбной вонью, что она физически давит на тебя. От этого зловония мой желудок корчится в спазмах. Мертвая рыба плавает белыми брюхами вверх, и эти белые пятна уходят к горизонту, насколько хватает глаз. Воздух липкий, отвратительный.

Движение остановилось. Рядом с шоссе бульдозер сравнивает с землей окопы, чтобы расширить дорогу. И машины по одной проезжают мимо него. Когда мы минуем бульдозер, я замечаю торчащие из окопа ноги трупа, голова которого мне не видна. Бульдозер своим лемехом разравнивает окоп, превращая в месиво мешки с песком. И, сколько я ни вглядываюсь, не вижу, что стало с тем трупом. Шоссе поворачивает: оно теперь идет вдоль высокого укрепсооружения, в котором много окопов, а в них видны наши солдаты. На обочине шоссе – еще один труп, по остаткам его зеленой пятнистой формы я понимаю, что это вражеский солдат. Колеса машины столько раз переехали его, что от него мало что осталось. Я вздрагиваю, и меня тошнит. Рот наполняется слюной. Я зажимаю рукой горло и подставляю лицо ветру, чтобы не вырвало. Асгар, который думает, что это от рыбной вони, спрашивает меня:

– Что с тобой?

Ответив ему гримасой, я начинаю смотреть вдаль, на водную гладь и на летающих над ней птиц, пытаясь отвлечься от того, что видел. Один солдат нашего взвода, парень с лицом в пятнах экземы, вдруг хватается за бортик кузова и свешивается наружу, чтобы его вырвало, но из внутренностей его ничто не выходит. Я хватаю его за плечи, чтобы не выпал из кузова. Лицо его пожелтело, а глаза вращаются в орбитах. Я и забыл о своем состоянии: втаскиваю его обратно в машину. Он обеими руками держится за живот и сидит, повесив голову. Сую ему фляжку:

– Выпей воды!

Он берет ее дрожащей рукой, пьет, и вода течет ему на шею. Теперь ему лучше, хотя лицо всё того же больного цвета.

В озере взрываются снаряды или мины, посылая к небу целые фонтаны. Колонна замедляет ход. Шоссе здесь узкое, а движение в обе стороны. Кое-где вода заливает шоссе. Вражеский обстрел усиливается: мины рвутся и в воде, и на дороге. И мы сидим, вцепившись в бортик кузова, беззащитные. Только сгибаемся больше и прячем головы, когда мина рвется близко. Я сижу спиной наружу, и при взрывах спину мою словно током пронзает: ведь случайного осколка достаточно… Вдруг из укреп-сооружения вырывается сноп пламени, один язык которого чуть не достает до меня; дым и взрывная волна едва не выбрасывают меня из кузова. Мы все валимся на дно кузова и друг на друга. Один боец, опершись на меня, ловко выпрыгивает из «Тойоты» и бежит к укрепсооружению. Там сидит раненый: он двумя руками зажал лицо, и между пальцев его течет кровь, вся его гимнастерка окровавлена. Тот, кто выпрыгнул из машины, – военный медик, у него с собой медицинская сумка. И еще несколько человек подбегают туда, где прогремел этот взрыв. Медик отнял руки раненого от лица, наложил марлю и начал бинтовать. Из передней машины спешился Гасем и кричит нам:

– Выйти из машин! Выйти всем из машин!

Мы торопливо соскакиваем на землю. Еще мины рвутся в воде. Хейдар кричит:

– Стройся в колонну!

Мы как бы укрываемся между насыпью и теми машинами, которые нас привезли. Торопливо уносят раненых, и свидетельством их ран остаются лишь свежие пятна крови. Наш взвод пытается построиться, но мины рвутся одна за другой. Одна из машин загорелась. Мы в полной растерянности и уже не надеемся выжить. Без предисловий, внезапно на нас навалилась война, а мы словно связаны по рукам и ногам.

Бегом приближается Асгар. Его длинные тощие ноги сгибаются во все стороны, колени словно на пружинах. Кричит во всю глотку:

– Вперед! Не стоять на месте!

От его вопля делается еще страшнее. Мы – колонной – бежим бегом вперед, а Асгар передает мне приказ:

– Пробирайся вперед! Хусейн тебя вызывает…

Обгоняя колонну сбоку, я бегу вперед, тут взрывается еще одна мина, и я бросаюсь на землю, но, до того, как упал, вижу, как из окопа в воздух вырывается дым и летят вверх земля, камни и какие-то обломки. Кто-то визжит. Не останавливаюсь посмотреть, что там. Бегу вперед. Вот я уже впереди колонны, Хусейн бежит таким образом, чтобы ребята от него не отстали. Я подбегаю к нему, чтобы он меня заметил. Между тем, он заводит нас всех сначала под укрытие насыпи, а затем мы все вваливаемся внутрь укрепсооружения. Но дорога нам видна, вода ее размыла, и машины буксуют. А дальше вообще дорога ушла под воду, однако здесь поставили два гусеничных бронетранспортера таким образом, чтобы из них сделать мост. По ним солдаты перебегают туда, где опять шоссе выходит из воды. А дальше шоссе тянется по озеру, и кружат белые птицы в небе, и то и дело взрываются в воде мины. На броне одного транспортера стоит Хадж-Носрат, на голове его – черная головная накидка. Потное его лицо блестит на солнце. Он трет виски, ожидая, пока мы подбежим к нему. Вокруг него – связные и радисты. Он командует: