Ахмад Дехкан - Путешествие на высоту 270

– Что он застыл, как труп, оттащи его!

Кто-то берет меня за руку и тащит с дороги.

Водитель яростно газует и уносится прочь. Я медленно иду дальше по краю дороги. По канаве вдоль улицы течет грязная вода, и канава до половины забита грязью.

– Эй, ты где витаешь?

Я останавливаюсь и чувствую, что готов взорваться. Я его сейчас своими руками задушу – кто бы он ни был. Оборачиваясь, говорю:

– Паренек, мать твою, ты…

Это Али – он хохочет. Я бросаюсь к нему – кулаком собираюсь ему дать по физиономии.

– О Аллах, теперь, значит, я у тебя «пареньком» стал?

Я обнимаю Али и рассказываю о том, что было только что.

– Пойдем-ка выпьем прохладительного, – говорит он.

– В такой холод?

Вместо ответа он хватает меня за руку и тащит к тележке, с которой продают дымящуюся вареную свеклу.

Звоню в звонок. Мать открывает дверь, Ройя здесь же, держится за ее чадру. Али внутрь не входит, говорит:

– Мне нужно идти, моя старушка уже извелась, что я опаздываю. Будь готов, в четыре часа я за тобой зайду.

Ройя кивает ему и, кокетливо произнося слова, спрашивает:

– В четыре часа куда моего братика заберешь?

Али отвечает, подражая ее выговору:

– Заберу его на фронт, ненаглядного твоего! Я уже сто таких, как он, под воду утащил. И-и-и… В четыре часа куда моего братика заберешь!

Со смехом я толкаю его в бок, выпихиваю на улицу. Возвращаюсь в дом. Мать уже ушла, а Ройя возвращается со мной. Обняв ее, вхожу в дом. Мать накрывает на стол, и я сажусь к столу. Мустафа выходит из комнаты, здоровается и садится рядом со мной. Мать бранит его:

– Чуть подальше не можешь отсесть – чего прилип к нему?

Мать ест совсем немного: я вижу, как ей не по себе. Потом она идет к комоду и вываливает мои вещи. Кладет на пол мой рюкзак и начинает укладывать его. Ройя подходит к ней и сидит рядом так смирно, будто держит в руках кружку, полную воды. Мать порой смахивает слезу углом платка. Мустафа убрал посуду со стола и опять взялся за уроки. Я прислоняюсь к стене, потом ложусь. Мать садится так, чтобы всё время меня видеть. А я не могу выдержать ее взгляда. В нем целый мир мольбы и бесконечность надежды. Я притворяюсь, что сплю. Мать подходит ко мне и приносит мой рюкзак. Мустафа спрашивает:

– Мама! А когда братец вернется?

– Тише ты! Не буди. Месяца через два-три.

– Мама! А как становятся шахидами?

В комнате тишина. За окном туда-сюда летают озябшие воробьи и чирикают. Мать говорит:

– Сходи-ка с сестрой своей, возьмите денег из моей сумки и купите что-нибудь братцу в дорогу!

– Что? Что же купить? – спрашивает Мустафа.

– Откуда мне знать! – сердито отвечает мать. – Печенья, например.

Слышу стук закрывшейся двери. Больше никаких шумов. Даже мать не шевелится. Я поворачиваюсь лицом к стене. Мать набрасывает на меня одеяло.

Я встаю. Ройя бросается мне на шею:

– Проснулся, братец?

Я складываю одеяло и сажаю Ройю к себе на колено.

– Братец! Угадай, что мы тебе купили?

Мать наливает мне чаю.

– Я заснул, мама! – говорю я. – А разве мне что-то купили?

Ройя отвечает мне кивком.

– Ты скажи, какой оно формы, – предлагаю ей, – и я угадаю.

Мать встает, переносит мой рюкзак к дверям и возвращается. Оправляя платье, садится возле самовара. Ее поведение кажется мне странным. Словно она сама не знает, что делать. Говорит:

– Я тебе всё сложила.

А сама не смотрит на меня, занялась фитилем самовара. Потом говорит Мустафе:

– Подай-ка чай своему брату!

Мустафа и не думает ворчать. Берет стакан и приносит его мне. А мать плачет и хочет скрыть это от меня. Ройя приближает ко мне лицо, чтобы я обратил на нее внимание. Показывая ручками, объясняет:

– Вот так будет две пяди, а вот так – одна пядь, чуть-чуть поменьше.

– А вкус какой? – спрашиваю я.

– У-у! – она облизывается. – Такая вкусная, что и слов нет!

Я с притворным изумлением распахиваю глаза:

– Жвачка?

Она заходится смехом. Крутя головой и жестикулируя, внушает мне:

– Да посмотри же… Разве жвачка вот таких размеров бывает?

Она выскальзывает из моих рук и бежит к рюкзаку, но мать останавливает ее:

– Стой, я сама достану, иначе ты всё тут перевернешь.

Ройя протестует:

– Я сама ему достану. Я же сбоку положила.

Мать открывает рюкзак и дает ей в руки пачку печенья. Ройя подлетает ко мне и подносит печенье к моим глазам:

– Смотри!

Я переодеваюсь в форму цвета хаки. Мустафа говорит:

– Братец, не забудешь мне привезти осколки?