Сэди Джонс - Изгой

— Откинься назад! — завопил он.

Они оба откинулись и теперь катились довольно быстро. Ее косы били его по лицу, и он не был вполне уверен, что они едут прямо. Из-за встречного ветра ему приходилось щуриться. Его охватили и ужас и восторг, и как раз на середине спуска наступил момент, когда все потеряло значение, кроме скорости и равновесия. Они не упадут, все летело так стремительно и так замечательно! Но внизу они оказались как-то слишком быстро, и на их пути вдруг возник этот глупый Том Грин. Льюис чуть не ободрал ногу, стараясь затормозить, но в результате они вылетели на обочину и оба упали на спину. Кит головой ударила Льюиса по губам, и он почувствовал во рту вкус крови. Они поднялись на ноги. Кит вся дрожала, как маленький зверек. Льюис приложил к губам тыльную сторону кисти и, посмотрев на нее, увидел кровь. Джоанна внимательно рассматривала место, куда ее накануне укусила пчела. Тамсин опять села на свой велосипед. Какое-то время все молчали.

— Давайте поедем назад короткой дорогой, через поля. Будем вести свои велосипеды и смотреть на реку, — предложил Эд, и, купив конфеты, они так и сделали.

Когда Кит пришла домой, она рассказала маме о порванной цепи и о том, где она оставила велосипед. Мама заявила, что, раз она поступила так беспечно, бросив его там, велосипеда Кит не заслуживает, и она не станет просить Престона забрать его оттуда. На самом деле это был велосипед Тамсин, но Кит любила его, да и другого у нее не было. Поэтому весь следующий день она посвятила тому, чтобы пойти на Нью-Хилл и привезти его назад. Велосипед был тяжелым и все время бил ее по ногам. Она попросила Престона отремонтировать его, но к тому времени, когда у него дошли до этого руки, каникулы уже закончились, пришло время идти в школу.

Каждые несколько дней Элизабет просила Льюиса остаться дома, и они отправлялись на пикник в лес или на берег реки. Там они вместе читали и плавали, и он любил быть с ней рядом. Иногда она после обеда засыпала, а он, понаблюдав за ней немного, отправлялся полазать по деревьям или поплавать в одиночку, но не уходил далеко — на случай, если она проснется и позовет его.

Льюис нес покрывало и полотенца для купания, а вокруг раздавалось жужжание мух и пчел и стрекотание кузнечиков в траве и зарослях папоротника. Шерстяное покрывало из машины было колючим, и в нем застряли крошки. Элизабет несла корзинку с хлебом, бутылкой вина и пирожками с мясом, в которых на самом деле было в основном не мясо, а соленый свиной жир. На закуску они брали с собой клубнику из их сада, которая была такой сладкой, что сливки и сахар к ней не требовались. Лес вокруг них был сумеречным и казался покрытым испариной, темные листья на деревьях были неподвижными. Вдали послышался гул пролетающего самолета, и Элизабет сразу подумала о войне и о том, как она ненавидит этот звук.

— Осторожно, крапива, — сказала она.

В это время года крапива была уже высокой, с крупными темными листьями, края тропинки заросли ею, и, хотя она жглась не очень больно, Элизабет и Льюис шли гуськом. Льюис зацепил один куст ногой, но она лишь немного чесалась, так что он ничего не сказал Элизабет.

— Хочешь, пройдем подальше, туда, где река глубже? — спросила она.

— Да, давай пойдем туда, где лежит та лодка, — согласился он.

Было приятно, что она спросила его, хотя это была всего лишь прогулка, и они знали, что, когда доберутся до места, будет уже очень жарко, и они устанут нести свои вещи, но зато это лучшее место на реке, куда можно пойти, поскольку здесь река широкая и глубокая. К тому же так больше было похоже на путешествие.

— Ненавижу такую погоду, — сказала Элизабет, и Льюис удивился: было лето, когда можно много гулять, и он не понимал, что она имеет в виду.

Прогалина возле места, где река расширялась, была песчаной, с небольшими островками низкой травы. Время полевых цветов прошло, но Льюису больше нравилась высокая трава, которая разрослась на их месте. Это напоминало ему африканские прерии, которые он как-то видел на рисунках, и он подумал, что, будь он помладше, то затеял бы здесь игру, будто тут водятся львы. Впрочем, он и теперь представлял, что видит львов, или, по крайней мере, что они здесь есть и наблюдают за ним.

Элизабет расстелила покрывало, и они буквально упали на него. На ней было темно-синее с белым платье с квадратными плечами, короткими рукавами и прямой запахивающейся юбкой. Раньше она надевала его вместе с элегантными туфлями, когда они выбирались на люди, но теперь носила его постоянно, потому что оно уже было стареньким, хотя все еще выглядело хорошо. Они посмотрели на пироги с мясом, просвечивавшие сквозь пропитавшуюся жиром бумагу, в которую они были завернуты, и она открыла бутылку вина. Она взяла с собой кружки, потому что стаканы могли разбиться, и они смеялись, когда она наливала себе вино.