Зои Хеллер - Правдолюбцы

— Задавай.

— Ты делаешь какие-нибудь физические упражнения?

— Нет.

— Я потому интересуюсь, что у тебя классное тело, но с помощью упражнений ты могла бы его подтянуть…

— Ну да, моя соседка твердит то же самое.

— У тебя есть соседка? — удивленно рассмеялся Крис. — Наверное, тяжко тебе приходится. Не представляю, как можно делить ванную с соседом, в нашем-то возрасте… — Его смех постепенно стих до раздумчивого «хе-хе». — Странно как все складывается, правда? То есть в колледже я боялся к тебе подойти. Ты была такой потрясной.

Роза равнодушно отметила прошедшее время — «была». Что ж, все по-честному: десять лет назад она обозвала его кретином, и сейчас он имеет право дать сдачи.

— Знаешь, если бы меня спросили тогда, кем ты станешь в тридцать лет, мне бы и в голову не пришло, что ты будешь работать в программе для трудных детей и снимать квартиру на паях. Я-то думал, что ты станешь президентом африканской страны или что-нибудь в этом роде.

Роза уставилась в потолок. Как звучит талмудическая фраза, которую она вычитала в одной из книг ребе Рейнмана? «Не отвергай истины, от кого бы она ни исходила». Крис прав: она не исполнила своего предназначения. Она сбилась с пути. Доказательством чему служит ее присутствие в этой постели.

Розу вдруг затошнило, и она слезла с кровати.

— Ты не обиделась? — чуть более настойчиво, чем следовало бы, поинтересовался Крис.

— Нет, нисколько. Мне просто нужно в туалет.

Своим появлением в ванной она спугнула таракана, пировавшего на зубной щетке Криса. Таракан заметался по раковине, а потом замер, словно устыдившись своей трусости. Роза успела встать на колени перед унитазом, прежде чем ее вырвало отвратительной фиолетовой мешаниной из тикка масалы и красного вина.

— Эй, — крикнул Крис, — хочешь послушать абсолютно улетный хип-хоп из Ганы?

— Хочу, — громко ответила Роза.

Она села на унитаз, вытерла рот тыльной стороной ладони. Таракан, взгромоздившись на кран раковины, направил на нее свои чуткие усики, будто в знак признательности. Из окошка над ванной доносилось приглушенное гудение автомобилей и жалобное «хвап-хвап», которое издавал полиэтиленовый пакет, запутавшийся в ветках дерева.

«Господи, прошу Тебя, — взмолилась Роза, — если Ты существуешь, если Ты чего-то хочешь от меня, дай мне знак: скажи, что я должна сделать». Она закрыла глаза в надежде услышать голос, или ощутить внезапный порыв ветра, или вздрогнуть от стука ни с того ни с сего упавшего на пол мыла. Но ничего не произошло, лишь пакет по-прежнему бился в ветвях, а по коридору разносился назойливый бубнеж Криса:

— Живьем эти ребята наверняка просто супер…

Роза встала, сердясь на себя за приступ детской самонадеянности. Бог, в которого она верила — или хотела верить, — не сидит в заоблачном доме, дожидаясь удобного момента, чтобы подкинуть пьяным скептикам доказательство своего существования. Он не разбрасывается направо-налево знамениями либо особыми милостями. Он — Бог, а не бог знает что.

— Ты в порядке? — спросил Крис, когда она вернулась в спальню.

— Да, все нормально.

— Я подумал, у тебя проблемы с желудком.

— Нет, ничего такого. — Она начала одеваться.

— Ты что? — засуетился Крис. — Что случилось?

— Мне нужно домой.

— Зачем?

Роза прыгала на одной ноге, пытаясь попасть другой ногой в штанину.

— Завтра с утра у меня много дел.

— Ты злишься на меня?

— Нет.

— Из-за того, что я сказал…

— Нет, правда. Просто я хочу спать в своей постели.

Крис напряженно следил, как она надевает сандалии.

— Мы еще встретимся?

Роза посмотрела на него. А ведь он неплохой человек, подумала она. Дурак, разумеется, но человек неплохой.

— Вряд ли. — Она улыбнулась доброжелательно. — Но спасибо, что спросил.

Карла проснулась в тревоге и растерянности. Выключив будильник, она поискала глазами мужа:

— Майк?

Обычно она любила, когда Майк уходил на работу раньше нее. Сегодня, однако, тишина в квартире казалась зловещей. Карла села, пытаясь сообразить, что ее так беспокоит, и когда воспоминания о прошлом вечере нахлынули разом, опять повалилась на кровать. Что она наделала? Вот именно, что? Карла прижала костяшки пальцев к глазам, пока перед глазами не заплясали мерцающие синие точки. Тяжесть прегрешения камнем придавила ее к кровати. Нет, она не пойдет сегодня на работу. Как ей теперь вести себя с Халедом? Она позвонит и скажется больной.