Зои Хеллер - Правдолюбцы

Глаза девушки заметно расширились:

— Только держаться за руки?

— Не стану утверждать, — рассмеялась Кэрол, — что следовать этим ограничениям всегда легко. От влюбленных пар со здоровым сексуальным влечением тахарат хамишпаха требует огромной дисциплины и выдержки. Мы живем в обществе, в котором нас ежедневно бомбардируют порнографическими изображениями; нас постоянно подталкивают «послать все куда подальше» и делать только то, что нам нравится. Но обещаю, подчинение этим правилам принесет вам немало благ. Прежде всего, они помогают сохранить и приумножить духовное измерение брака. Каждый месяц, в течение двух недель, муж и жена вынуждены находить нефизические способы для того, чтобы выразить любовь друг к другу. И наоборот, правила не позволяют ослабнуть сексуальному компоненту брака. Мы нередко слышим о мужчинах в миру, которые ищут плотских утех вне дома, потому что они утратили сексуальный интерес к своим женам. (Кое-кто из экскурсанток скорбно закивал: о да, слышим, и даже слишком часто.) Но уверяю вас, в ортодоксальных семьях, где супружеские отношения строго регламентированы и муж обязан подчиняться этим ограничениям, подобные происшествия случаются чрезвычайно редко.

Юная девушка в кипе робко подняла руку:

— Меня беспокоит одна вещь. Между месячными у меня иногда кровит. Как следовать закону в такой ситуации?

— Очень важное замечание, — сочувственно улыбнулась Кэрол. — У многих женщин нерегулярные циклы, у многих, как ты выразилась, «кровит», и не всегда получается с точностью определить завершение месячных. Но эти проблемы обычно как-то решаются. Мой раввин в подобных обстоятельствах пишет для меня объяснительную записку.

Роза уставилась на репродукцию водяных лилий Моне. Неужто, думала она, иудейская мудрость, копившаяся на протяжении трех тысячелетий, свелась в итоге вот к этому? Группа женщин, сидя в бане, старательно заучивает кровяные табу железного века и переживает из-за пятен на трусах. К Богу это определенно не имеет никакого отношения; скорее тут речь идет о мазохизме школьниц, об истерической потребности в правилах и запретах, и чем мелочнее эти запреты и таинственнее, тем лучше.

После экскурсии Роза с Кэрол вместе шли к метро. На улице поднялся ветер. Конфетные обертки, полиэтиленовые пакеты и прочий городской сор взмывал в воздух и лип к лодыжкам.

— Вижу, ты не совсем довольна экскурсией, — сказала Кэрол.

— «Недовольна» — это мягко сказано, — возразила Роза. — Я расстроена. Эти законы представляются мне невероятно унизительными.

— Я могу понять такую реакцию. Но честное слово…

— Разве не унизительно, когда тебя держат на карантине, словно тифозную, каждый раз, когда у тебя месячные? А просить у раввина письменное разрешение, прежде чем переспать с собственным мужем? Кстати, как раввин принимает решение? Осматривает твое белье?

— Возможно, некоторые раввины и требуют вещественных доказательств, — оскорбилась Кэрол, — но мой верит мне на слово.

— О, значит, он полагается на твою совесть! Как либерально с его стороны!

— К либерализму мы не имеем никакого отношения, Роза. Мы стремимся исполнять Божьи заповеди. В иудаизме различают два понятия: маасе, само действие, и павана, духовную суть действия. Когда выполняешь брачные предписания, необходимо выйти за пределы физической реальности и ощутить великий смысл и святость ритуала. И если это удастся, ты поймешь, как достичь просветления посредством самых ничтожных деяний.

Навстречу им неслась, подпрыгивая, пустая картонная коробка. Роза сделала шаг в сторону, давая ей дорогу.

— Не знаю, что и сказать. Мне трудно поверить в Бога, которого волнует то, каким образом муж передает менструирующей жене ключи от машины. Трудно поверить, что Бог такой педант.

Они остановились у светофора.

— Ты ведь не называешь педантом хирурга, который тщательно отмеряет дозу анестетика, — сказала Кэрол, — или ученого, озабоченного мельчайшими разночтениями в показаниях приборов? Почему же в духовной жизни мы должны пренебрегать деталями, отказывая им в глубоком смысле?

Роза смотрела на бомжа: благодушно мурлыча себе под нос, он рылся в урне. В рассуждениях Кэрол она чуяла логический подвох, но пока затруднялась определить, в чем он заключается.

— Проблема в том, — продолжила Кэрол, не рассчитывая на ответ, — что ты исходишь из мирского, феминистского отношения к действительности. У тебя никак не получается примирить феминизм с ортодоксальным иудаизмом. И не получится. Это два совершенно различных способа мышления. Феминистки заявляют, что миква унижает женщин. Но разве я выгляжу униженной? Разве я чувствую обиду или подавленность, когда иду в микву? Ничего подобного! На самом деле каждый месяц я жду не дождусь миквы. Мне нравится быть женщиной…