Зои Хеллер - Правдолюбцы

— У нас одна комната на двоих, — сообщила Карен, направляясь к лестнице, и спросила с вызовом: — Надеюсь, ты не против?

— Нет, конечно, нет. — Когда они топали вверх по ступенькам, под шелестящими складками длинной юбки Карен Роза углядела ажурные белые гольфы.

В гостевой спальне на третьем этаже стояли две невероятно узкие кровати, на одну из которых Карен уже выложила свою ночную рубашку и парочку книг явно религиозного содержания.

— Это мои вещи, — строго заметила она.

— Ясно, — откликнулась Роза.

Карен не спускала с нее глаз — бесцветных, с воспаленными веками.

— Мне известно, что ты незнакома с еврейскими обычаями. Если возникнут вопросы, что делать или как себя вести, спрашивай, не стесняйся, я всегда отвечу.

— Спасибо.

Карен провела Розу в ванную и предупредила о таймере, который автоматически выключит свет в комнате в 11 часов вечера.

— Ты ведь в курсе, что во время шабата нельзя ни включать, ни выключать свет? — спросила она.

Роза кивнула. Ей было любопытно, а как люди выходят из положения, если им хочется погасить свет до одиннадцати часов. Но, не желая подыгрывать Карен, самовольно взявшей на себя роль религиозного наставника, Роза промолчала.

Когда они вернулись в гостиную, Лея налила Розе стакан лимонада и усадила рядом с собой на диване.

— Изумительная комната, правда? У моей тети отменный вкус. — Лея пощупала темно-синие занавески с рюшами. — Чудесные шторы, не находите?

Роза ответила уклончивым «м-м-м».

— А чем вы занимаетесь в Далласе? — поинтересовалась она.

Вопрос, кажется, поставил Лею в тупик.

— Ну, я недавно вышла замуж. — Она опустила глаза на свой живот. — И в октябре рожу ребенка, барух Хашем. [24] Благодарение Господу (ивр.).

— Да-да, — подхватила Роза, — мои поздравления. Мальчика или девочку?

Лея с укоризной покачала головой:

— Мы не хотим знать наперед пол ребенка. Мы будем рады всему, что пошлет нам Хашем.

Роза не совсем поняла, о чем, собственно, идет речь, — то ли о нежелании Леи и ее мужа «знать наперед», то ли о правиле, действующем среди ортодоксов. В любом случае тема беременности не была ее коньком. Роза переключила внимание на сестер Рейнман; девочки сидели на полу, скрестив ноги и перебирая стопку каких-то листков, отпечатанных на компьютере.

— В каком ты классе, Ребекка? — спросила Роза.

— В шестом.

— Я так и думала. Знаешь, а я работаю с девочками твоего возраста в детском центре.

На Ребекку эта информация не произвела впечатления. Застенчиво кивнув, она вернулась к бумагам.

— Что вы читаете? — допытывалась Роза.

— Комментарии к парашат, — ответила Эстер, младшая сестра, симпатичная девчушка, недавно потерявшая два передних зуба. Новые зубы с краями, как у почтовой марки, только-только начали пробиваться из десны.

— Она имеет в виду комментарии к отрывку из Торы, — вмешалась Ребекка. — Мы каждую неделю читаем по отрывку из Торы. — Она пихнула локтем сестру: — Дурочка, гои не знают, что такое парашат.

— Я не гой, — возмутилась Роза.

Карен фыркнула. Роза поднялась со своего места:

— Не подскажете, где тут ванная?

Удобства для гостей Рейнманов, помеченные фарфоровой табличкой «Дамская комната», находились в противоположном углу прихожей. Надежно заперев дверь изнутри, Роза опустилась на сиденье унитаза и глубоко вдохнула. В туалете пахло сушеными травами. Она была жестоко разочарована. Дом ребе Рейнмана Роза воображала совсем иным: скромным, уютным жилищем, примерно как в «Скрипаче на крыше», [25] Бродвейский мюзикл, а также снятый по нему фильм, основу сюжета которого составляют рассказы Шолом-Алейхема. с выводком шаловливых ребятишек, тарелками с кугелем и по крайней мере одной сварливой старушкой, рассказывающей забавные местечковые истории. Вместо этого Роза угодила в гарем провинциальных жеманниц, обсуждающих шторы и меблировку.

Она обдумала пути к спасению. Можно слечь с пищевым отравлением. Впрочем, еще неизвестно, будет ли тут чем «отравиться». Самая простая хитрость — та, которой хозяйка вряд ли осмелится не поверить, — сделать вид, будто, позвонив матери, Роза узнает об очередном ухудшении в состоянии отца. Однако столь чудовищная ложь способна нанести вред ее карме.

А вдобавок на шабат ей не разрешат воспользоваться мобильником. Встав перед зеркалом, Роза рассеянно поглядела на свое отражение. «Капризничаешь, как ребенок», — упрекнула она себя. Глупо отвергать новый опыт только потому, что он не соответствует готовым клише. Куда подевалась ее жажда приключений? Ее ненасытное любопытство?