Элисон Уэйр - Брачная игра

Впрочем, иногда Елизавета вспоминала их страстные ночи и едва сдерживала слезы. То время ушло навсегда. А что пришло взамен? Ощущение, пришедшее взамен, она старательно гнала от себя, но порой оно угрожало накрыть ее с головой. Ужасное ощущение потери.

Сесил был заметно напряжен. Минувший год оказался для правления Елизаветы тяжелым и опасным. Беды начались, когда католики, жившие в северных графствах и сорок лет упорно противившиеся религиозным реформам, подняли мятеж против ее протестантской власти. Мятеж удалось подавить только благодаря беспощадным действиям генералов. А потом – как гром среди ясного неба – предательство герцога Норфолкского, примкнувшего к графам-католикам. Он сделал это не из пробудившейся любви к католицизму. Норфолком двигало желание вытолкнуть Сесила и Лестера из Тайного совета.

Король Филипп, воспользовавшись моментом, стал угрожать Англии войной. Потом и папа Пий V, возмущенный казнями мятежников, опубликовал буллу, отлучающую Елизавету от церкви. Елизавета сама пришла в ярость, узнав, что Пий… освободил английских католиков – ее подданных! – от обязанности повиноваться ей. Более того, он заявил, что убийство королевы-еретички не будет считаться грехом.

– Это не что иное, как подстрекательство здешних католиков к Крестовому походу против вашего величества, – заявил Сесил. – Пожалуй, сейчас это самая серьезная наша угроза.

Елизавета сидела с каменным лицом. Если она и раньше не чувствовала себя в полной безопасности, то сейчас подобное ощущение выросло многократно. Ей уже начинало казаться, что мирные дни никогда не наступят.

Не способствовало миру и то, что Мария Стюарт стала теперь английской узницей. Два года назад она бежала из Шотландии в чем была. Мария явилась в Англию за поддержкой, надеясь, что дорогая старшая сестра даст ей армию для войны с шотландскими бунтарями.

– Что мне с ней делать? – спросила тогда Елизавета, созвав Тайный совет.

– Ваше величество не собирается удовлетворять просьбу Марии? – осторожно спросил Сесил.

– Уильям, я не дура! – огрызнулась Елизавета. – Мария без конца заявляла о своих притязаниях на мою корону. Это главная мечта ее жизни, с которой она, насколько могу судить, не рассталась до сих пор. По-моему, Мария никогда не прекратит добиваться признания ее моей преемницей. Неужели вы думали, что я сама дам ей армию? Не ровен час, она позабудет про шотландских мятежников и попытается сбросить меня с трона.

– Мудрое решение, – поспешил поддержать королеву Сесил. – Но нам нужно решать, как быть с Марией.

– Как бы с ней ни поступили, она все равно останется для меня головной болью, – призналась Елизавета. – Она была замешана в отвратительных скандалах. Шотландские лорды считают ее прелюбодейкой и убийцей. Эти обвинения так с нее и не сняты. Неужели вы думаете, что я, королева-девственница, приму такую особу у себя при дворе? Я должна заботиться о сохранении своей репутации. Ее и на пушечный выстрел нельзя подпускать к тем местам, где бываю я.

– Отправьте ее назад в Шотландию, – предложил герцог Сассекский.

– Но она законная королева, вероломно свергнутая своими подданными и помещенная ими под арест, – напомнила Елизавета. – Обвинения в убийстве с нее до сих пор не сняты, однако нет и доказательств ее причастности к убийству Дарнли. Конечно же, Мария оказалась совершенной дурой, выйдя за Дарнли и перессорившись с шотландской знатью. Мало того, она спуталась с Ботуэллом. А потом, без гроша в кармане, является в Англию и ждет, что сестра даст ей армию.

– Ваше величество предлагали держать Марию где-то на севере, вблизи наших границ с Шотландией. Но тогда она окажется в самом сердце земель, населенных католическими мятежниками, – предостерег Сесил. – Это может иметь весьма опасные последствия.

– Я же сказала, Уильям: куда ее ни помести, от нее везде нам только хлопоты, – вздохнула Елизавета. – Поэтому я не решаюсь оставлять ее на свободе.

Что ж, Елизавета сделала все, что могла. Она поместила Марию Стюарт в один из северных замков, имевший крепкие стены и надежную охрану. Там Мария должна была оставаться, пока не рассмотрят ее дело. Тюремщиком «дорогой сестры» Елизавета назначила верного сэра Фрэнсиса Ноллиса. Для семьи Ноллис это стало трагедией. Елизавета не хотела отпускать от себя Кейт, поскольку очень любила свою сводную сестру. Фрэнсис тосковал без жены, снова и снова прося разрешения навестить Кейт или позволить ей приехать к нему. Эти просьбы превратились в настоящие мольбы, когда заболела Кейт. Потом она умерла – на руках у королевы, но вдали от мужа. Елизавета корила себя за эгоизм. Только сейчас она поняла, что не имела права разлучать любящих супругов. Чувство вины за смерть Кейт и горе утраты будут сопровождать ее всегда. Чтобы хоть частично искупить эту вину, Елизавета устроила Кейт пышные и дорогие похороны в Вестминстерском аббатстве.