Дэвид Лодж - Райские новости

— Мотор! — кричит он.

Берил поднимается, покидает постель и, убедительно зевая, направляется к раздвинутым стеклянным дверям, но едва она выходит на балкон, как с улицы доносится пронзительное блеяние сирены «скорой помощи».

— Снято! Снято! — восклицает Брайан Эверторп.

— Что? — переспрашивает остановившаяся Берил.

— В этой камере встроенный микрофон, — объясняет Брайан Эверторп. — Нам совершенно не нужен звук сирены, он испортит все настроение.

— О, — произносит Берил. — Мне что, надо будет проделать все это снова?

— Да, — говорит Брайан. — Давай, и пусть на этот раз будет получше видна ложбинка между грудей. И не переигрывай с зевками.

Роджер Шелдрейк слышит сирену «скорой», но не отвлекается от своего занятия. Он уже давно встал и усердно трудится, окопавшись с блокнотом, биноклем и фотокамерой с хорошим увеличением на балконе одного из верхних этажей «Уайетт Империала», — наблюдает, записывает и документирует ритуальное действо у бассейна большого отеля через дорогу. Сначала, прохладным ранним утром, обслуживающий персонал гостиницы подготавливает бассейн: поливают из шланга прилегающую территорию и прочесывают бассейн сетью на длинных ручках, чтобы удалить всякий мусор; затем ровными рядами расставляют литые пластмассовые шезлонги и литые пластмассовые столики; потом раскладывают надувные матрасы; далее приносят полотенца в палатку у бассейна. В восемь тридцать прибывают первые постоянные посетители и занимают свои излюбленные местечки. Сейчас, к одиннадцати часам, заняты почти все шезлонги, между которыми снуют официанты, разнося на подносах напитки и закуски.

Бассейн, как знает по своим исследованиям Роджер Шелдрейк, на самом деле предназначен не для плавания. Он маленький, неправильной формы, не позволяющей по-настоящему поплавать — в сущности, в нем можно сделать не более нескольких гребков, не врезавшись в бортик или другого пловца. На самом деле бассейн сооружен для того, чтобы вокруг него сидели либо лежали и заказывали напитки. А поскольку завсегдатаи купаются редко, их одолевают зной и жажда, и они заказывают бесчисленную выпивку, которую подают с бесплатными солеными орешками специально для того, чтобы жажда мучила их еще больше и они, соответственно, снова заказывали напитки. Но бассейн, каким бы крохотным он ни был, sine qua non [25] Sine qua nоn — здесь: непременно (лат.). является сердцевиной ритуала. Большинство загорающих хотя бы разок, но окунаются. Это не столько плавание, сколько погружение. Своего рода крещение.

Роджер Шелдрейк делает запись. Звук сирены тает вдали.

Сью Баттеруорт и Ди Рипли сирены «скорой» не слышат и за передвижением машины не наблюдают. Обе они спят, потому что из-за разницы во времени проснулись среди ночи и приняли снотворное. И вообще — в их номере с двумя односпальными кроватями в «Кокосовой роще Вайкики» даже нет балкона, с которого они могли бы увидеть «скорую», поскольку размещены девушки по самым скромным стандартам компании «Тревелуайз». Однако через несколько минут после того, как «скорая» проезжает, на ночном столике Ди звонит телефон. Она сонно нашаривает трубку, снимает ее и хрипло произносит:

— Алло?

— Алоха, — весело приветствует ее женский голос. — Это звонок-будильник. Приятного вам дня.

— Я не просила нас будить, — ледяным тоном говорит Ди.

— Алоха. Это звонок-будильник. Приятного вам дня.

— Ты что, не понимаешь, глупая корова! — вопит в телефон Ди. — Я, черт побери, не просила нас будить!

— Что там, Ди? — бормочет с другой кровати Сью. Ди отнимает трубку от уха и сердито смотрит на нее, начиная понимать, в чем дело, и кипя от бессильной злобы. Веселый голос еле слышно повторяет:

— Алоха. Это звонок-будильник. Приятного вам дня.

Больница Св. Иосифа размещалась в здании скромных размеров, из тонированного стекла и бежевого бетона, сразу у обсаженного зеленью пригородного шоссе, идущего по холмам над гаванью Гонолулу. Далеко внизу подмигивали на солнце серебристые резервуары для хранения нефти, разбросанные среди складов и кранов индустриального пейзажа. В отделении скорой помощи царила атмосфера спокойной, неназойливой деловитости, которая подействовала на Бернарда ободряюще. Мистера Уолша сразу покатили для осмотра и рентгена в помещение, которое персонал называл травматологическим кабинетом, а Бернарда отвела в сторонку администратор — восточного вида дама, к хрустящей белой блузке которой была пришпилена карточка с именем: Соня Ми. Женщина усадила Бернарда за стол, предложила кофе в пластиковом стаканчике и принялась заполнять (или, как она выразилась, наполнять) еще одну карту. Когда встал вопрос о страховке, Бернард признался, что не знает точно, на что можно рассчитывать, но Соня Ми попросила его не волноваться, а подождать — может, его отца вообще не нужно будет класть в больницу.