Мария Павлович - Felix

Они бы непременно восхитились той самоотверженностью, с какой этот молодой человек пожертвовал жизнью, прекрасным образованием и радужными перспективами ради борьбы с ветряными мельницами.

Однако захватывающая история Александра Добролюбова, сына известного академика Михаила Афанасьевича Добролюбова, одного из лучших выпускников Brunei University of West London, обладающего всеми возможностями, для того чтобы сделать головокружительную карьеру в любой сфере бизнеса, но выбравшего судьбу альтруиста, безвозмездно спасающего планету, предназначалась для других ушей.

Покончив с девятым канапе, сын академика Добролюбова почти незаметно для окружающих вытер жирные ладони о блестящий смокинг и нервно прошелся по залу. Большинство из приглашенных любителей конного спорта уже собрались, зал был наполнен гулом праздничного возбуждения и точечными всплесками громкого депутатского смеха. Среди гостей преобладали люди старшего поколения и дамы в весе. Все ожидали вступительной речи мэра, возвещающей об окончании соревнований и начале гала-вечера. Клиент так и не появился.

Добролюбов незаметно поискал глазами Игоря. Обнаружив его прямо напротив себя, в гуще толпы, он с трудом сдержал улыбку, хотя видел эту картину далеко не первый раз: скованный, отчаянно сжимающий странную папку, нелепо близорукий. К лацкану смокинга Игоря Краснова был приколот яркий значок с женьшенем.

Арнольд отвернулся, чтобы не рассмеяться, и именно в этот момент увидел его. Ожившую фотографию из тоненького досье. Несколько секунд он с любопытством рассматривал героя со стороны. Ростом ниже, чем он представлял себе, взгляд уставший, немного потерянный, вместо смокинга великолепно сшитый на заказ костюм. Один.

Марк Аркадьевич Ройтер, вдовец, пятьдесят шесть лет, миллионер, отошел от дел около трех лет назад, основал фонд по управлению собственным капиталом, перебрался за четыреста километров от города, где купил более двадцати гектаров земли и построил поместье с великолепной конюшней для своих породистых лошадей. Имеет единственную дочь двадцати трех лет и любовницу тридцати шести лет. Не чаще двух раз в неделю выбирается в город, остальное время предпочитает проводить на фазенде в окружении близких людей и любимых лошадей. Подумывает основать фонд по защите животных, способствовал открытию двух питомников для бездомных собак. Спонсор ежегодных скачек на Кубок президента в Казани.

— Прошу прощения, — Александр с извиняющейся улыбкой повернулся к потревоженному соседу, — я нечаянно задел вас.

Он сумел быстро и незаметно подобраться к клиенту, взять с фуршетного стола канапе с вяленым мясом и ананасом и, разворачиваясь, как бы нечаянно толкнуть господина Ройтера локтем в бок, уронив кусочек ананаса на его безупречный пиджак. Случайно!

— Ничего страшного, — Марк Аркадьевич скользнул по нему удивленным взглядом и поспешил стряхнуть еду со своего плеча. Затем он нервно провел рукой по ухоженной короткой бороде и отвернулся.

— Простите, вы господин Ройтер? — Александр успел обойти клиента с другой стороны, перекрыв ему путь к отступлению.

Мужчина нехотя повернулся, повинуясь неизбежному.

— Да. — Он с сомнением кивнул, как будто не до конца уверенный в собственной фамилии. В его глазах мелькнул испуг, как у богатого человека, не знающего, что приготовила ему судьба в лице очередного незваного собеседника.

— Я — Александр Добролюбов, — поспешил представиться Арнольд. — Мы сотрудничаем с питомником «Алиса», вашим питомником, — добавил он, смущаясь от того, что господин Ройтер по-прежнему не демонстрировал признаков радушия.

— Моим питомником? — удивленно переспросил тот, настороженно всматриваясь в приветливое лицо Арнольда.

— Ну как же, в феврале этого года нас знакомили на благотворительном аукционе для детей, который проводил ваш питомник. Более двадцати собак обрели настоящий дом, даже трехногая Умка. Помните? Дворняжка без задней лапы.

Если бы не внешний вид Арнольда, его нелепый энтузиазм можно было принять за откровенное издевательство над собеседником.

— Умка? — На лице господина Ройтера первоначальный испуг сменился откровенным страхом. — Ну и как дела у Умки? — осторожно поинтересовался он.

— Откровенно говоря, не знаю. — Саша Добролюбов беспомощно пожал плечами, «ночник» на его лице загорелся мягким, таинственным светом.

— А я думал, вы хотите ее вернуть. — Ройтер впервые за все время беседы улыбнулся.