Мария Павлович - Felix

— Что?! — Игорь побледнел. — Лошади у вас нет?

— Гриша похитил Феликса. Этот маленький алчный гном. Я думаю, он не поверил нам, решил, что мы обманываем его. Я вернулся за Феликсом сразу после того, как Марк отказался от нашего предложения, братья были пьяны, вокруг валялись пустые бутылки из-под дорогой водки, а старик, живущий при хозяйстве, сказал, что приезжал наш мужичок с ноготок на грузовике и увез лошадку. Прошло столько времени, я думал, он перепродал его, мы с Ройтером рыли землю в поисках следов на черном рынке, подключили все связи, ничего. Я был в отчаянии, я искал его, искал каждый день, ездил в то самое хозяйство, разговаривал с этими алкоголиками. Никаких зацепок. А теперь этот наглец осмелился позвонить и потребовать выкуп.

— Почему ты не признался во всем Марку?

Филипп горько усмехнулся:

— Ты считаешь, такое возможно: рассказать кому-то, что спишь с его женщиной, что украл его ребенка и один виновен в том, что он никогда не вернется домой? — По его лицу снова потекли слезы.

Игорь молча вышел из ванной комнаты.

— Чуть не забыл, — он вернулся и протянул Филиппу петлю от ремня, — ты потерял у меня возле дверей.

Филипп размазал кровавые слезы ладонью по лицу:

— В ту ночь у Веры была истерика. Она застала нас на конюшне, побежала в дом, вела себя как сумасшедшая, рыдала, кричала, грозилась всем рассказать. Я настиг ее у твоих дверей, пытался закрыть ей рот, мы боролись. — На его лице промелькнула слабая улыбка. — Ты знаешь, я бы никогда не стал так мучить ее, но Оксана… она считала, так лучше, — лучше, чтобы наши отношения продолжались. Марк знал мой характер, как я люблю женщин, она хотела, чтобы он был спокоен на мой счет.

— Как же ты помирился с Верой после того, что она узнала?

— Пообещал жениться, мы даже заключили соглашение: она должна была в течение месяца воздерживаться от своих любимых конфет. Я снова обманул ее. — Он пожал плечами. — Я подлец.

Игорь положил руку на его плечо:

— Я надеюсь, что Феликс вернется домой, а Гриша заживет где-нибудь счастливо со своим сыном.

— Да уж, с миллионом у него будет выбор.

— С двумя, — поправил Игорь. — Он передумал и перезвонил, удвоив ставку. Но, заметь, все-таки не три, как хотели вы. Он стал смотреть на вещи более реалистично.

— Сука. — Филипп сжал кулаки, но тут же осекся: — Извини. Извини за все.

— Ты тоже. — Игорь протянул ему руку. — Удачи.

Он не стал бы этого делать, если бы не столкнулся с Глебом прямо на лестнице. Он торопился покинуть «Аменцию» навсегда. Ему давно все стало ясно, но он не удержался от возможности потешить свое самолюбие и убедиться в своих догадках. Не зря он занимался профессиональным обманом людей, он никогда не переставал учиться, восхищаясь чужими идеями.

— Пойдем, — Игорь жестом поманил помощника Ройтера за собой на черную лестницу. — Слушай. — Он достал из кармана мобильный телефон, включил функцию диктофона и проиграл запись их ночного диалога. Его лицо оставалось невозмутимым, он подождал, пока звуковой файл дойдет до конца, а затем молча нажал на кнопку «Стереть».

Ужас в глазах помощника Ройтера сменился недоумением.

— Сколько она обещала тебе из трех миллионов? — спросил Игорь.

Глеб покосился на экран телефона. Игорь раздраженно сунул аппарат ему в руки.

— Половину.

— В чем заключалось твое участие?

— Я должен был помочь ей исчезнуть с деньгами. — Глеб понизил голос. — Я перевозил ее картины, подменяя их купленными возле ЦДХ, она не хотела оставлять их здесь. Я помогал ей подготовиться к перерождению. Склад был в подвале, пока ты не стал бегать за мной по лестницам. Пришлось устроить временный тайник в лесу. Я носил их небольшими партиями, пока мы не заменили все.

— Ты видел их? — не удержался Игорь.

— Нет, — Глеб странно улыбнулся, — она упаковывала их в футляры на замках. У нее паранойя, она говорит, что в них весь ее мир.

— Ты возил их к тете?

— Да, но большая часть еще в моем гараже.

— Продолжай, — потребовал Игорь. — Так она собиралась исчезнуть?

— Она хотела, чтобы Ройтер верил в то, что ее убили из-за денег.

— А как же Филипп?

— А что Филипп? — Глеб пожал плечами. — Он имел свои полгода счастья. Никто не виноват, что он снова наступил на те же грабли, что и много лет назад. Он бы вернул Феликса, заплатил садовнику и тихо сидел бы, молясь, чтобы никто не узнал, что за всем этим стоял он. Я думаю, что со временем он смог бы простить ее, в конце концов он пошел на это не ради денег, а ради любви.