Эли Фрей - Мой лучший враг

Мальчишки были какие-то чудные. Они делали резкие движения, смеялись как-то странно, смех выходил каким-то дерганым, как и их обрывочные фразы, которые не всегда можно было понять.

Один из ребят посмотрел на Стаса и криво усмехнулся.

– Мне не нравится твоя куртка! Она слишком чистая! – сказал он и замахнулся на Стаса палкой.

Капли расплавленного целлофана попали Стасу на куртку.

– Эй! – возмутился он и поспешно стал стирать капли. – Ты что, с ума сошел? Ты вообще думаешь, прежде чем что-то сделать?

– Что ты сказал? – взбрыкнул тот.

Я вся сжалась. Мне не хотелось ссориться с этими взрослыми ребятами.

– Спокойно, Быра, – Круч похлопал его по плечу.

– Но, Димон, он назвал меня сумасшедшим! И тупым! – парень все еще пытался кинуться к Стасу.

– Я не говорил, – поспешно сказал Стас. Ему тоже не хотелось конфликтов. – Я сказал, что прежде чем что-то сделать, надо подумать.

– Нет, – Круч серьезно посмотрел на Стаса, – ты ясно дал понять, что считаешь Быру тупым и недалеким.

– Но я вовсе не считаю…

– Но ты СКАЗАЛ это. Это ТВОИ слова, – Круч улыбался, и мне не нравилась его улыбка. Он вел какую-то жестокую словесную игру, смысл которой я не понимала.

– Тома, мы уходим, – Стас потянул меня за рукав. Я быстро сделала шаг прочь от костра. Я уже согрелась, а странные забавы этих грубых мальчишек мне не нравились. Мне хотелось побыстрее убраться оттуда.

Круч встал прямо перед нами.

– Мы что, слишком тупые и слишком ненормальные для общества такого важного ферзя, как ты? – он гневно сверкал глазами.

Стас сжался.

– Нам пора… Домой, – сказал он. – Спасибо, что разрешили погреться.

Он сделал шаг вправо, чтобы обойти Круча, но парень преградил ему дорогу. Я спряталась за Стасом. Круч улыбался своей коричневой улыбкой.

– Уходите? А я вас отпускал?

От этих слов Стас замешкался на некоторое время.

– Нам пора. Нам надо домой. Родители будут беспокоиться. Парень ухмыльнулся.

– Родители? Ха! У вас нет родителей!

Я вцепилась Стасу в куртку. Что значит нет родителей? Что он такое говорит?

Остальные ребята отошли от костра и обступили нас со всех сторон. Мы оказались в центре круга. Они все смотрели на нас, ничего не говорили и улыбались своими странными улыбками.

– Как нет? – тихо спросила я.

Круч посмотрел на меня. Его взгляд обжигал. Я поежилась. Его глаза казались мне сначала такими добрыми, но сейчас я видела глаза чудовища.

– Так нет, – передразнил он меня. – Вы их больше не увидите. Никогда. Сегодня отправляется наш корабль, и мы берем вас с собой. Ну, вообще-то ты мне не нужен, – он ткнул пальцем в грудь Стасу. – А вот ее мы оставим себе. Мы вместе уплывем на корабле. – Круч схватил меня за куртку и потянул на себя. Я взвизгнула.

К горлу подступил предательский комок. Он говорил так уверенно, что я поверила его словам. Даже не задумывалась о том, что это может быть шуткой. Я всхлипнула.

– Нет! Нам надо домой! Я не хочу на корабль, Стас, скажи им…

– Мы уходим домой. Вместе, – твердо сказал он. – Вы никуда ее не заберете.

Монстр подошел близко к Стасу и выдохнул ему в лицо:

– Ты мне не нравишься. Мне не нравится, как ты смотришь на меня. Ты слишком наглый ферзь. Наглых ферзей мы не любим. Так что проваливай. А девчонка останется с нами.

Стас толкнул его.

– Мы уходим! – выкрикнул он.

Кто-то из чудовищ подошел сзади, схватил Стаса за плечи и резко потянул назад. Стас упал на землю. Этот монстр. Зверь. Нечеловек подошел и наступил ему на грудь ногой.

– Ты будешь. Делать. То. Что. Я. Прикажу. Тебе. Понял? Я заплакала.

Зверь обернулся и с яростью посмотрел на меня.

– Заткнись! А не заткнешься, я привяжу тебя за волосы к дереву, а ночью вороны выклюют твои глаза.

От его страшных слов я замолчала, закрыла лицо руками. Мне хотелось кричать, кричать так громко, чтобы услышали наши ребята. Они же где-то там, в лесу… Они должны спасти нас от этих страшных людей. Но я молчала. Прикусила губу, чтобы крик невольно не вырвался наружу. Перед глазами стояла ужасная картина – вороны клюют мое тело. Стас лежал на земле не шевелясь. Мне так хотелось, чтобы это все оказалось игрой. Чтобы сейчас они лопнули на груди Стаса пакетик с краской и сказали спасительные слова: «Ты убит. Иди домой». Я была согласна даже на то, чтобы меня взяли в плен. Я с радостью рассказала бы им, где находится наш лагерь.

«Ты убит. Иди домой» – это все, чего я хотела. Я молила Бога о том, чтобы враги сказали эти слова. Но они молчали. И пакетика с краской больше нет на груди. Он валяется где-то в кустах.