Чарльз Буковски - Первая красотка в городе

— моя бабушка умерла.

— и все равно у теток получается.

— да, да, ты, наверное, прав. — Бэгли пошел к моталке. — только четверть оборота. тебе можно доверять?

— ты ведь мой партнер, правда, Бэг?

— конечно, Дэн.

— мы сколько с тобой вместе дела ведем?

— 25 лет.

— поэтому — ладно, когда я говорю ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА, я и имею в виду ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА.

— чего делать надо?

— просунь руки между барабанов, это как в стиральной машине.

— вон туда?

— ага. поехали! ууу-ии!

— эй, мужик, не забудь — четверть оборота.

— конечно, Бэг, ты что — не доверяешь мне?

— теперь придется.

— знаешь, а я ведь твою жену втихаря ёб.

— ах ты гнида! да я тебя убью!

Дэнфорт оставил машину крутиться, сел за стол Бэгли, закурил, помычал себе под нос песенку: «о, счастливый я, жизнь роскошная моя, и карманы рвутся от мечтаний… хоть пуст мой кошелек, но я — почти что бог, и карманы рвутся от мечтаний…» [14] Парафраз строк из песни «У меня карман мечтаний» (I’ve Got a Pocketful of Dreams, 1938) американского композитора Джеймса Винсента Монако (1885–1945) на слова Джонни Бёрка (1908–1964), ставшей популярной в исполнении американского певца и актера Гарри Лиллиса (Бинга) Кросби (1903–1977).

потом встал и подошел к машине с Бэгли.

— ты же сказал четверть оборота, — произнес Бэгли. — а уже полтора.

— ты что, не доверяешь мне?

— почему-то больше, чем обычно.

— и все равно я твою жену втихаря ёб.

— да это, я думаю, ничего. устал я сам ее ебать. любой мужик собственную жену ебать устанет.

— но я хочу, чтобы ты сам захотел, чтобы я твою жену ебал.

— да мне все равно, только прямо не знаю, хочу ли я этого.

— вернусь минут через 5.

Дэнфорт снова отошел, уселся в хозяйское кресло на колесиках, забросил ноги на стол и стал ждать, ему нравилось петь, вот он и пел песенки: «для меня ничего — это много, я — богач, наслаждаюсь ничем, у меня есть звезды и солнце, и моря под покровом ночей…» [15] Парафраз строк из арии Порги «У меня есть много ничего» (I Got Plenty о’ Nuthin) из третьего акта оперы «Порги и Бесс» (1935) американского композитора Джорджа Гершвина (1898–1937) на слова Айры Гершвина (1896–1983) и Дюбоуза Хейуорда (1885–1940).

Дэнфорт выкурил две сигареты и вновь подошел к машине.

— Бэг, я твою жену втихаря ёб.

— ох, как хорошо-то! какой ты молодец! и знаешь что?

— что?

— мне на это как бы тоже посмотреть хочется.

— конечно, что за вопрос.

Дэнфорт подошел к телефону, набрал номер.

— Минни? ага, Дэн. я щас приду тебе всуну. Бэг? о, и он тоже придет. позыбать хочет. не-а, мы не пьяные. я тут решил прикрыть на сёдня лавочку. мы уже все сделали. с этой заморочкой между Израилем и арабами, да еще африканские войны — нечего дергаться. Биафра — прекрасно звучит [16] Республика Биафра — самопровозглашенное государство народа игбо в юго-восточной части Нигерии (1967–1970). . ладно, в общем, мы идем. я тебе хочу в сраку запердячить. у тебя такая жопа, господи. я, может, даже Бэгу запердячу. у него жопа поболе твоей, наверное. держись, солнышко, мы уже выходим!

Дэн повесил трубку. зазвонил другой телефон. он ответил:

— пошел ты в жопу, уёбок поганый, у тебя даже сиськи воняют, как мокрые собачьи какашки на западном ветру.

он бросил трубку и осклабился, подошел к моталке и вытащил Бэгли, они заперли дверь конторы и вместе спустились по лестнице. когда они вышли наружу, солнце висело еще высоко и смотрелось прекрасно. тоненькие юбки теток просвечивали чуть ли не до костей. повсюду смерть и тление. это Лос-Анджелес, возле 7-й и Бродвея, где одни трупаки опускают других и даже сами не знают зачем. нервная игра — вроде через скакалку прыгаешь, или лягушек препарируешь, или ссышь в почтовый ящик, или своему песику дрочишь.

— для нас ничего — это много, — пели они, — мы богаты, у нас ничего…

рука об руку дошли они до подземного гаража, нашли Бэгов «кэдди» 69-го года, залезли, зажгли по долларовой сигаре, Дэн сел за руль, вывел машину, чуть не сшиб какого-то бомжа, хилявшего с площади Першинга, свернул на запад к свободной трассе, к самой свободе, ко Вьетнаму, к армии, к ебле, огромным травяным полянам, сплошь уставленным голыми статуями, к французскому вину, к Беверли-Хиллз…

Бэгли перегнулся и пробежался пальцами по ширинке Дэнфорта.

надеюсь, он хоть женушке-то своей оставит, подумал тот.

стояло теплое лос-анджелесское утро, а может, и день. Дэн кинул взгляд на часы в приборной доске — показывали 11:37 утра — и сразу кончил. «кэдди» он гнал на 80-ти. асфальт скользил под колесами, словно могилки покойников. Дэнфорт включил было встроенный в доску телевизор, потом протянул руку к телефону, потом вспомнил, что забыл застегнуть ширинку.