Мира Джейкоб - Самоучитель танцев для лунатиков

Встревожившись, Амина надавила на газ. Конечно, существовала и мизерная вероятность, что мама уже во всем разобралась сама. Может, Томас сглупил и обо всем ей рассказал, а она заставила его продолжать химию. Амина даже не заметила странного сияния в конце проезда, пока не подъехала к самому дому.

Дом сиял, словно новогодняя елка. Амина долго смотрела на него, потом открыла дверь и вышла из машины, чувствуя, как ее лицо озарилось горячим светом, будто в солнечный день. Было включено все электричество в доме и во дворе. Фонари, лампочки на веранде и в кладовке, подсветка в этажерке. Все три комплекта светильников в коридоре. Амина прошла мимо включенных торшеров в гостиной. На стене беззвучно работал телевизор. Из окна гостиной во двор был протянут провод удлинителя – там стояла галогеновая лампа, быстро расправлявшаяся с любопытными мотыльками, которые превращались в облачка дыма. На кухонной плите шипела одинокая кастрюля с куриным карри, последние капли жидкости испарялись в сухом воздухе, распространяя запах масалы. На полу валялась поварешка.

– Мам? – позвала Амина, чувствуя, как в груди все сжимается.

Из прачечной донесся вой Принца Филипа. Бедняга жалобно скулил, прижавшись носом к стеклянной двери. Сколько же он тут просидел? Увидев Амину, пес бешено завилял хвостом, она выпустила его, и он стремглав бросился на веранду. В мастерской тоже горел свет, даже те лампочки, которые не использовались так давно, что успели обрасти паутиной. Пустые кресла были обвиты мерцающими рождественскими гирляндами. Дверь на задний двор была распахнута настежь, Принц Филип кинулся туда, и Амина последовала за ним.

Сначала она увидела только их тени. Переплетаясь, они растянулись на весь газон, словно невероятно исхудавший великан. Родители сидели в шезлонгах. Нет, постойте-ка, заморгала Амина, они сидели в одном шезлонге! Камала уютно устроилась на коленях у Томаса и напряженно вглядывалась в темноту.

– Мам?

Отец крепко держал мать за косу – так ей показалось издали, но, приблизившись, Амина увидела, что вокруг отцовской руки обмотан, словно поводок, черный провод, а Камала наклонилась вперед, как кошка, которой не дают броситься в погоню за вожделенной добычей.

– Ребята, вы чем тут занимаетесь?!

Родители обернулись к ней, и Амина ахнула от изумления. Их лица просто светились! Сияли, будто упавшие с неба осколки луны, отражающие весь свет, какой только есть во вселенной. Они улыбались ей с такой радостью, какой она не видела на их лицах уже много лет, а может быть, вообще никогда. Амина пошла в их сторону, чувствуя, что земля медленно, но верно уходит у нее из-под ног. Мать дождалась, пока она подойдет совсем близко, а потом взяла ее за руку и, крепко сжав, произнесла:

– Он здесь! Он вернулся!

– Нет, – замотала головой Амина.

– Да, – улыбнулась в пустоту мать. – Да!

– Где он? – спросила Амина.

– В саду, – ответил отец.

Амина направилась в сад, но мать окликнула ее:

– Стой! Не надо!

– Почему?

– Он придет, когда будет готов, – объяснил Томас. – Нам просто нужно подождать.

– Мы не хотим напугать его, – добавила Камала.

Амина посмотрела на родителей, на их устремленные вверх глаза, сияющие счастьем и умиротворением.

– Я бы не смогла напугать Акила, даже если бы захотела, – отозвалась она и пошла дальше.

Камала что-то крикнула ей вслед, но остановить дочь родители не пытались, и слава богу. В отличие от прошлого раза, когда она вышла в сад посреди ночи с фонариком в дрожащих руках и по подсказке со стороны, сейчас тропинка была хорошо освещена, а Амина шагала вперед, потому что сама приняла такое решение. Однако у калитки она все равно ощутила отзвуки тоски, столь застарелой, глубокой и осязаемой, что ей с трудом удалось удержаться на ногах. Толкнув калитку, девушка вошла в сад.

Там было прохладно, на земле лежали темно-зеленые тени. Амина окинула взглядом черные грядки, свисающие с кустов восковыми гроздьями болгарские перцы, сбившиеся в кучку на земле огурцы. В дальнем углу огорода, словно изящный лохматый великан, возвышались решетки с фасолью. Девушка медленно шла вперед мимо томатов, баклажанов, мимо той грядки, где осенью появятся тыквы. Она направлялась туда, где обнаружила закопанные Томасом трофеи.

– Акил? – прошептала она и закрыла глаза.

Со стороны канавы прилетел легкий ветерок, неся с собой запахи карпов, водорослей и мокрых камней, но не ее брата. Вновь открыв глаза, она медленно повернулась вокруг – так, на всякий случай, – и смутилась: ну что за бред! Стоит в темноте на мамином огороде и кружится! Тряхнув головой, Амина вернулась к дому.