Мира Джейкоб - Самоучитель танцев для лунатиков

– На колено не вставал, потому что в тот момент мы в постели лежали…

– Только не говори мне, что ты сообщила эту деталь своим родителям!

– Я им еще не говорила. Я им вообще не собираюсь рассказывать.

– Да ладно!

– Правда! Мы хотели пожениться тайком на выходных после открытия. Знаешь, сбежать в Вегас или просто прийти в муниципалитет, да и все.

– Так нельзя! А как же твои родственники?

– Господи! Ты провела дома всего два месяца, а они тебе уже мозги промыли!

– Вот и нет! Ну ладно, может быть… Да все равно! Зачем так все начинать? У вас впереди еще целая жизнь, успеете всем насолить. Свадьба – это важно!

– От кого я это слышу! От женщины, которая занимается тем, что собирает компроматы на свадьбах!

– Так нечестно! Ты прекрасно понимаешь, о чем я!

– Понимаю, понимаю…

Димпл надолго замолчала, и Амина вдруг поняла, что крики снизу прекратились. Хромая, она вышла в коридор, заглянула в комнату Акила и посмотрела в окно: обе машины на месте.

– У меня такое чувство, что родители выиграли, – наконец сказала Димпл.

– Что выиграли?

– В этом-то и прикол. Правда, казалось бы, что им с того? Ну проживу я всю жизнь с Сурьяни, мало того – не просто с Сурьяни, а с Садживом? Однако… не хочу выслушивать злорадные комментарии от моей мамаши.

– Да не будет она злорадствовать!

– Амина…

– Ладно, но ты же замуж выходишь не для ее удовольствия. Вот это было бы куда хуже!

– Ты и правда думаешь, что я еще слишком плохо его знаю?

– Нет-нет! Просто я такого не ожидала, – уклончиво ответила Амина, понимая, что слегка кривит душой. Помолчав, она пришла к выводу: удивление часто является признанием того, что ты долго и упорно пытаешься игнорировать. Конечно же, Димпл должна была выйти замуж за Саджива. – В каком-то смысле это очень логично.

– Не могу выкинуть из головы мысль о том, что так поступали наши родители. Ведь они вообще друг друга не знали. А американцы все время разводятся из-за каких-то пустяков. Один изменяет, другой слишком много денег тратит. Или говорят: ты, мол, уже не тот человек, за которого я выходила замуж. Как будто могло быть по-другому?! Поэтому, если надо просто закрыть глаза и шагнуть в пропасть…

– То почему бы не с индусом?

– Вот именно!

Хромая, Амина подошла к столу, на котором красовались предметы, найденные ею в саду. Выставка уже входила в стадию активного пылесобирательства. Она провела пальцем по краю кубка и сказала:

– По-моему, я влюбилась в Джейми Андерсона…

– АМИНА! – раздался голос отца, и дверь спальни с громким треском распахнулась.

– Господи! – вскрикнула от неожиданности она.

В дверях стоял Томас, на лбу его блестели капельки пота – он явно утомился в битве с Камалой.

– Что там такое? – закричала в трубку Димпл. – Что случилось?

Отец вошел в комнату, сжимая в руках булочку и пакет со льдом.

– Мне пора, – нервно сглотнув, сказала подруге Амина.

– Да что случилось? С тобой все в порядке?

– Все в порядке, просто тут мой папа пришел…

– Погоди, а перед этим ты начала говорить, что…

– Потом! – оборвала ее Амина, заметив, что отец сердито смотрит на ее ноги.

– Ладно, но не забудь мне перезвонить!

Отец разжал кулак, и Амина поняла, что там была вовсе не булочка, а моток эластичного бинта. Томас указал рукой на постель:

– Сядь!

Амина дохромала до кровати и села. Отец придвинул к постели стул, уселся и положил ее ногу себе на колени. Он сразу же нащупал место, где болело сильнее всего, и надавил. Амина ахнула.

– Как это произошло? – прорычал он.

– Несчастный случай.

– Какой еще несчастный случай?!

– Бежала в темноте и споткнулась.

Он положил одну руку ей под пятку, другой взялся за пальцы и принялся поворачивать ее ступню. Амина дернула ногой.

– Больно?

– Да!

– А здесь? – спросил он, нажимая под лодыжкой; сжав зубы, Амина кивнула. – Вывих. Наложу тебе повязку, а потом надо будет держать ногу повыше и лед прикладывать.

– И надолго это?

– На неделю, может, на две, – отозвался Томас, бинтуя ногу дочери. – А почему ты бегала в темноте?

– Банк грабила.

У Томаса слегка дернулись уголки рта, но он был все еще на взводе, и улыбка не удалась. Внизу Камала ожесточенно гремела кастрюлями и сковородками. Томас быстро и аккуратно наложил дочери повязку, воздвигнув между Аминой и болью довольно плотную преграду. Закончив, он приподнял свое произведение, помог Амине осторожно переложить ногу на кровать, подсунул снизу две подушки, а сверху поместил пакет со льдом.