Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr-3

Вообще, эти 'племенные' автономии создавались по всей Средней Азии и Кавказу кроме Армении (какие-то армяне национально однородные оказались, хотя и у них образовались мелкие автономные образования русских, езидов и еще какие-то). В Чечено-Ингушской АССР помимо Русско-Терской автономии и небольших автономий соседних народов, сами чеченцы разделились на семь 'племенных' автономий, у ингушей их было ненамного меньше. Мдя, похоже, 'маленькой и гордой' Ичкерии мы теперь не увидим, ей теперь просто негде появиться. В других автономиях РСФСР за пределами Кавказа нечто подобное тоже имело место.

Как и в моем прошлом, в Молдавии появилось Приднестровье, хотя и не при таких драматических обстоятельствах. Гагаузы, болгары и еще кто-то тоже создали свои автономии. В Прибалтике, помимо трех русских автономий, появились Польская в Литве, Латгальская и Ливская в Латвии, автономии народа Сету и шведов (ничего себе!) в Эстонии. Представляю, в каком шоке оказались прибалты! Они ведь привыкли считать себя 'расой господ'.

В Белоруссии появились автономии поляков и палешуков, ну и этим вроде ограничилось.

После всех этих событий карта СССР стала напоминать многоцветный ковер, украшенный примерно тремя сотнями разнокалиберных республик, автономных областей, округов и районов. Причем 'титульные' территории республик, оставшиеся под прямым управлением местных властей, в большинстве из них составляли хорошо если половину, а то и меньше. Не сказать, чтобы везде были в восторге от нововведений, хотя, получившие свои автономии наверняка по большей части радовались такому повороту событий.

В ряде мест, особенно в южных республиках, произошла буза и даже попытки погромов и межнациональной резни. Но власть оказалась к этому на удивление хорошо готова. В угрожаемые районы были заранее стянуты крупные силы внутренних войск, которые при поддержке армии и КГБ в считанные часы все подавили, разогнали и усмирили, причем, если верить западным 'голосам', действовали 'безжалостно'. Одновременно, по утверждению тех же 'голосов', по этим республикам прокатилась волна арестов партийных, государственных и хозяйственных чиновников 'титульных' национальностей, а также представителей национальной интеллигенции и некоторого количества 'титульной' молодежи, в основном учащейся.

Но, во всяком случае, ничего похожего на Сумгаит, Баку, Фергану, Душанбе горбачевских времен не было и в помине. Только с Запада слышался вой и зубовный скрежет о 'подавлении национальностей'. Впрочем, очень многие представители 'подавленных' национальностей изначально забили на всю эту националистическую дурь большой и необрезанный и, пользуясь правами предоставленными новыми законами, увлеченно кинулись создавать свое дело - индивидуальное, семейное, кооперативное, артельное и так далее.

Последние перемены поставили на уши всю страну. На кухнях, во дворах, в магазинах, на вокзалах и остановках, в транспорте, на работе и учебе шли споры о том, что происходит и к чему это приведет. Рафинированные интеллигенты, особенно гуманитарные и 'творческие', ужасались фактической реабилитации Сталина, предсказывали скорые массовые расстрелы и посадки в лагеря. Люди, занятые в более практических профессиях, наоборот, выражали энтузиазм по поводу начавшегося наведения в стране порядка, насмехаясь над предсказанными 'ужасами нового сталинизма'.

Масла в огонь подливали еще и поддавали западные 'голоса'. Одни утверждали, будто коммунисты признали свое историческое поражение и теперь советский социализм начнет разваливаться, вытесняясь либеральной идеологией Запада и рыночными отношениями.

Другие вещали, что новое руководство СССР, напротив, укрепляет коммунистический тоталитаризм в стране, вдохнув в него новую жизнь с помощью возврата к сталинизму, раздувания советского имперского национализма и усиления противостояния западным ценностям и свободному миру.

Несколько особняком в этом плане стояли 'Радио Пекина' и 'Радио Тираны', которые довольно долго отмалчивались, а затем в очередной раз обвинили СССР в ревизионизме, идейной капитуляции перед капитализмом и социал-империализме. При этом отметив, что даже до советских ревизионистов начала доходить правота Мао и Ходжи в отношении предательской сущности Хрущева и в оценке личности Сталина.

Впрочем, за рубежом и без СССР хватало забот. Запад переживал разгул терроризма. Если в Италии, где после провала покушения на Моро арестовали множество террористов из неофашистских и анархиствующих банд, все более-менее затихло, то в других западных странах творилось нечто ужасное.