Георгий Эсаул - Алиса Длинные Ноги

Попались птички на закуску лиходеям - поделом женщинам, не бродите по дорогам, если нет в руках меча-кладенца, а за спиной верного лука - эльфу глаз с трехсот метров навылет стрела бьёт!

- Вы - не Принц, не рыцарь, но помилосердствуйте, хоть голосом - остановите насильников, крикните по-бабьи тонко, мелочно, может быть, стражники услышат, освободят нас из когтей увлекающихся низменных натур! - фон Карла под хохот мужчин - здоровый хохот, жизнеутверждающий - заматывалась в лохмотья (но с нее снова срывали, бесчестили руками и взглядами), умоляла воительницу - последнюю надежду, хоть призрачную, как истончившаяся соломинка в зубах бычка. - Я честь потеряю - поделом мне, давно заслужила, потому что неразумно разговаривала с лешими и сатирами, покровительствовала болотным русалкам - золотая ладья им на крышку гроба!

Но Алиса Длинные Ноги - пришла в наш Мир, чтобы девушек обучить нравственной грамоте, сделать независимыми от мужчин, лишить работы - девушка должна жизнь проводить в праздности, в игре на музыкальных инструментах, рисовать, петь, плясать, сочинять идиллические рассказы, а не копаться в отбросах общества, не уподобляться петухам!

Долой низменность мужчин, выжмем собственничество раскаленными лопатами добродетели!

- Не моё дело - спасать глупых - одна голая - барышень из рук нечестивцев налогоплательщиков! - воительница по-лошадиному фыркнула, закусила смех корочкой Бородинского хлеба (с чесноком - по последней моде)! - Не назову себя феей - постыдно, когда девушка летает, показывает промежность зевакам купцам и душевнобольным водоносам, даже птица прикрывается пухом.

Вы выбрали путь - арфу и книгу вместо меча и лука; меч - друг, любовник, арфа - для понимающих девушек, а для непонятливых - насильник в постель!

АХА-ХА-ХА-ХА! - воительница широко расставила интересные - во всех отношениях - ноги, смеялась, показывала пальцем (тонкий аристократический пальчик, сосулька мартовская) на дрожащую нагую графиню Алису Антоновну на плече злодея.

- Смех ваш, воительница - натужный, вы не нашли Правду в жизни, прячете свой испуг, робость за смелыми высказываниями, жестами, возможно - поцелуями и убийствами - Король Франческ вам судья! - фон Карла отвесила звучную оплеуху - Ростовские колокола откликнулись в другом Мире - надоедливому толстому купцу с сушеными ушами вурдалака на поясе. - Графиня Алисия Длинные Ноги - удивительная в простой сложности благонравная девушка, не вам судить о ней с высоты ваших каблуков и обнаженной промежности - ветер перемен в ней свищет.

В сенокос, прошлым летом я видела вас на ярмарке в Пхеньяне - городок маленький, узурпаторский, стражники жёлудю поклоняется!

Ошеломленная наплывом гостей - я брела среди толпы, взирала на лица, безучастные, отрешенные, картофель копать на поле чудес с подобными лицами узников.

Люди жевали бетель, плевались, громко смеялись, трогали друг друга за гениталии - разве смысл жизни в гениталиях?

Неужели, мудрая Вселенная с глазами Звёздами, если бы Истина находилась в гениталиях - не заполнила бы вакуум непотребствами - гениталиями различных существ, начиная от драконовских и заканчивая инопланетными яичниками монстров неопределенного пола?

Нет в Чёрных дырах Вселенной гениталий, значит, непотребства - не самое важное в жизни человека и собаки косноязычной.

На ярмарке купцы зазывали меня в балаганы: одни грешники предлагали мою плоть потешить яствами и молодыми кормильцами, другие торгаши желали свою плоть потешить на мне - ясная я зорька.

Привыкла с детства к молочным рекам, хотя мечтала о реках из мёда, наивная душа с глазами козлика Меки!

Я ввинтилась ужом в толпу - гоготали, неприлично щелкали семечки и воровали у белок горох; пудовая гиря падёт на головы женоненавистников, воров гороха.

В толпе почувствовала горячее дыхание между лопаток и чью-то - настырную, но не наглую, умудренную жизненным опытом - руку между моих железобетонных ягодиц.

Оглянулась с полночной тоской в омутных очах, наткнулась взглядом на взгляд длинноволосой старушки - мера овса ей в награду за длинные волосы, кобыльи.

Старушка улыбалась кротко, трогала меня в женских местах, незатейливо, не пОшло, без чувственности, будто ощупывала вымя козы.

Я расслабилась, вглядывалась в жесты старой продавщицы козлиных башмаков, слушала биение своего пламенного сердца и верила, что старушка откроет мне секрет вечной молодости или укажет место, где зарыт клад с пудовыми золотыми монетами.