Георгий Эсаул - Маугли

Папенька выстрелил в маменьку, красиво выстрелил, театрально, со значением премудрого пескаря, что учит карасей биологии.

Маменька взглянула на красное пятно на своей груди, не поверила, что муж убил её, поэтому с напускным лукавством и нахальством проговорила:

"Ах, ничто ты в искусстве не понимаешь, мужик с грязными пятками обезьяны.

Смейся, смейся над собой в зеркале, потому что ты - чахоточный и сам себе судья на поминках любви.

Балерины не умирают!"

Маменька театрально красиво взмахнула руками-крыльями и очень некрасиво умерла на полу, а в уголках её глаз застыло понимание зверства.

Наутро папенька протрезвел и определил труп маменьки, как жертву исламистских террористов; на маменьку он повесил и кражу денег из военной казны, а чиновники из Москомспорта обвинили балерину в падении курса рубля по отношению к доллару.

Все выиграли от смерти маменьки, словно ставили на её смерть большие деньги.

С тех пор я ищу, даже в бутылке водки ищу себе невесту, мать моих будущих детей с протянутыми руками, а в каждой руке зажат золотой червонец.

Очень трудно, когда ты миллионер, найти себе искреннюю подругу, вечную, верную, как слепая гитаристка.

Девушки прыгают на меня, лезут изо всех щелей, придумывают разные трюки, даже с дырявой простыней и чалмой.

Трюк с дырявой простыней известен на Руси с появления простыней: чем дырявее простыня, тем больше у девушки шансов поймать в свои сети княжича с голубыми глазами и красными сапожками.

Ну их, ухищрения девичьи, словно я - огарок свечи на темной лестниц. - Мужчина схватил Маугли за руки, в исступлении кричал, но затем спохватился и продолжил ровным тоном, потому что общался с низшим по социальной лестнице - так невеста после первой брачной ночи с удивлением замечает, что супруг пошел сдавать бутылки. - Я и у психологов часто бываю, и курсы посещал - как не попасть под влияние женщины и не взять в жены безродную, больную и с чужими детьми.

В бутиках ко мне женщины лезут, на улице подходят, в библиотеке подсаживаются, не говорю уже о ресторанах и ночных клубах - набрасываются, дерутся, но не за меня дерутся, гадины морские, а за мои деньги, за моё благополучие.

Даже ночью на машину прыгают с обочины в надежде, что я собью машиной, а потом, как честный миллионер женюсь на калеке без ног и с пеной у ушей.

Горе мне, ох горе, богатому.

Пытался я, как падишах Гарун аль Рашид, облачался в одежду простого инженера - не лохмотья, не джинсы и курточка с капюшоном, не свитер с ворсом, как у макаки под мышками шерсть, а в простую, добротную дорогую одежду инженера.

Девок - как серпом срезало.

Ни одна не подойдет, все сторонятся, носы зажимают, глаза закрывают, юбки натягивают на колени, словно я не мужчина, а - ободранный диван в прихожей дома свиданий.

И эти же девушки, как только я выхожу из образа инженера, набрасываются на меня с воем голодных сосновых белок.

Чудеса, фокусы, но фокусы к деторождению не приводящие.

Никак у меня не выходило, как в фильмах показывают: она полюбила бедного, а бедный потом признался, что он - миллионер и сын Принца.

Не любят девушки бедных, а, если и связывают судьбу с инженерами, то только из крайней нужды - так каторжник выбирает между урановыми рудниками и расстрелом.

Рыскал, искал, натыкался и падал на невестах, но держался, ох, как я держался - старый дуб так не держится корнями за гранит науки, как я держался.

Но годы своё берут, как налоговые инспектора, и мой психоаналитик Иван Абрамович Изаксон предостерег меня на минном поле любви:

"Годы ваши, батенька - беда ваша!

Не в том беда, что состаритесь одинокий, словно перст в стакане с китайским чаем, а беда, что вас охмурит настойчивая бабенка с прерывистым дыханием, влюбит в себя, околдует, а затем со света сживет и состояние все ваше отправит не в детский дом в Боливии, а своим родственникам в деревню.

Девушки в последнее время окрепли в желании выйти замуж за миллионера, придумали множество разных трюков, о некоторых даже я не знаю, хотя психоаналитик из Гарварда.

Трюки множатся, словно бактерии в Московском метро.

От одной девушки уклонитесь, ан тут другая вам соломку стелет.

Так что совет не постороннего, я не Карл Маркс с бородой Деда Мороза.

Жаль, очень жаль, что я не Карл Маркс, но годы и время прошло, а "Капитал" уж написан могучей рукой на каменных скрижалях вечности.

Найдите себе женщину по душе, сами отыщите - тогда вам не так обидно станет, когда она рога наставит или яд подсыпает в кружку с пивом.