Он снял ботинки и побрел, хромая, по извивам берега, оставляя преступный след на мокром песке. Теперь он был один, без надзора десятков глаз, от которых невозможно уйти в колонии. Он подумал о том, что сейчас происходит в лагере, представил, как обнаружили его отсутствие на проверке, допрашивают всех в отряде. Его даже кольнуло чувство жалости к оставшимся там. Где его ищут — в поселке, в электричках, проверяют машины на дорогах? Трудно им придется, ведь у него не было адресов дома, родственников, друзей…
Жизненный путь Вадима длиною в двадцать пять лет был изначально полон препятствий. Вырос он в детском доме, после учился в школе-интернате. Много там было забытых детей от родителей спившихся или отбывавших уголовный срок. Сиротская жизнь научила Вадима многому, он был вынослив к голоду и холоду, умело выполнял многие работы, к которым старались приучать детей в интернате. Одному не приучил его интернат — общему поведению. Вадим жил обособленно, был нелюдимым, за что ему доставалось от сверстников, которые чувствовали в нем чужака. Хотя Вадим был мал ростом и худ, но отпор давать он научился: умел смотреть волчонком и страшно кричать на обидчиков.
Интернат находился на краю города, возле леса. Вадим часто убегал туда, бродил по взгорьям, жег костер и, лежа на траве, смотрел на плывущие облака. Детские мечты превращали его в путешественника, геолога, моряка. Однажды он даже решился бежать в далекий южный город, о котором прочитал в книжке, нашел его на карте в кабинете географии и с этой украденной картой удачно пропутешествовал на товарных поездах. Красивые реки и поля проезжали мимо него, он предвкушал жизнь необыкновенную, но, доехав до города своей мечты, не нашел там ничего нового: жизнь была обыденной, как и там, откуда он убежал и куда ему пришлось вернуться, но уже с помощью милиции.
Как и все интернатские дети, он жалел о том, что у него нет отца и матери. В своих уединениях он часто думал об этом. Кое-что о своем происхождении он знал от одной из воспитательниц, любившей его: то, что был он у матери третьим ребенком, что была она без мужа, в сильной нужде, и потому сдала его в возрасте полутора лет в детский дом. Большего не было известно. Но так хотелось знать, кто его мать и отец, чем занимались они, как выглядели? Он отказывался думать о них плохое. Мать он представлял себе красивой и доброй, и, как придумывал он, лишь очень тяжелые обстоятельства заставили ее отдать его в детский дом.
Он строил разные планы, как найти ее, но она нашлась сама: низенькая женщина с морщинами на лице, уставшими от невзгод глазами. Она устроилась работать уборщицей в интернат случайно, по объявлению, но, может быть, и с тайным желанием найти сына. Та же самая воспитательница помогла ей найти среди двух сотен подростков своего сына. Их объяснения были бурными, оба плакали навзрыд, стоя в маленькой комнатке-техничке среди ведер и веников…
А затем было приглашение в дом, знакомство с двумя старшими братьями. Радостное ожидание встречи и… некоторое охлаждение к тому, что искал. Идеальные образы были подпорчены правдой: мать подпольно торговала водкой, сама также прикладывалась к рюмке. Братья нигде постоянно не трудились, занимались случайными приработками, пили, по очереди водили в дом веселых девиц. Дом был бедным и неуютным, как сквозной коридор общежития. Вадим побывал в этом доме три раза и больше в нем не появлялся. Но все-таки мать он любил, понимая, что любовь — это труд.
Ну а кто же был отец? Мать не хотела об этом говорить, отделываясь общими словами — видимо, ей это было тяжело вспоминать. Но как-то решилась и рассказала все. Что был он странник и чудак, бессребреник, часто менял места работы, всегда с уменьшением зарплаты. По ночам читал книжки, а потом стал ходить в церковь. Вскоре ушел и совсем, не сказав, куда. Ушел, когда семейные раздоры стали невыносимыми.
Что осталось от него? Нет, фотографии потеряны, вот только — старое пальто, которое он носил. Нелепое, темно-синее, длинное. Вадим попросил это пальто, берег, а позже стал носить его, несмотря на усмешки сверстников.
К тому времени, в семнадцать лет, Вадим уже поступил в железнодорожный техникум, ему, как сироте, выделили комнату в общежитии. Здесь он почувствовал себя вполне взрослым, у него появились планы на будущее, он неплохо учился, его любили преподаватели. Однако самостоятельность и подвела его; он постепенно втянулся в компанию любителей музыки, которые по вечерам играли и пели в ресторанах, а глубокой ночью напивались и пропадали до утра в объятиях свободных девчонок. Вкусив такой воли, вглядевшись в нее, Вадим однажды почувствовал, что пропадает. Не окончив техникум, он ушел служить в армию.
Читать дальше