Возможно, именно эти мысли заставляли меня вставать и продолжать передвигать ноги. Один раз, под луной, на бетонном мосту через речку, я рухнул с широко открытыми глазами. Картина изменилась. Я увидел ее.
Рейчел.
Она стояла на дороге одна. Кроссовки. Пот на верхней губе, пот, сбегающий струйками по рукам, упертым в бока. Она манила меня и что-то шептала. Сначала я ничего не слышал, но она, улыбаясь, продолжала шептать. Я не мог шелохнуться. Посмотрев вниз, я попытался сдвинуться с места, но оказалось, что я вмерз в снег. Застрял.
Она подбежала, протянула руку и прошептала: «Бежим со мной!»
Рейчел передо мной, Эшли позади. Я разрывался между ними, бежал сразу в обе стороны.
Я кое-как встал, сделал шажок и опять упал. Новая попытка, новое падение. Наконец я побежал, пытаясь догнать Рейчел. Ее локти сновали взад-вперед, как поршни, пальцы ног едва касались земли. Я опять бежал по дорожке вместе с девушкой, с которой познакомился в школе.
Дорога вела на подъем, к воротам с какой-то надписью – не помню, что она означала. Она бежала вместе со мной вверх по склону, к солнечному свету. На вершине горы я грохнулся. Мой организм дал окончательный сбой. Больше я бежать не мог. Я сделал то, чего не делал еще никогда: достиг завершения себя самого.
«Бен…» – прошептала она.
Я приподнял голову. Ее больше не было рядом, но я снова услышал: «Бен…»
– Рейчел?
Я не видел ее.
«Вставай, Бен».
Впереди, в нескольких сотнях ярдов, над деревьями вился дымок.
Бревенчатая хижина. Несколько снегоходов вокруг нее. Сноуборды, прислоненные к крыльцу. Свет внутри, отражение огня на стене. Глухие голоса. Смех. Запах кофе и… горячих сладких пирожков? Я прополз по подъездной дорожке, поднялся на крыльцо, толкнул дверь. У меня богатый опыт неотложной помощи, умение вложить максимум информации в минимум слов. Однако, когда распахнулась дверь, я только и сумел, что прохрипеть:
– Помогите…
Через считаные минуты мы уже перекрикивались, отплевываясь от снега. Мой водитель был низкорослым силачом, и из снегохода он выжимал все, что мог. Сначала его спидометр показывал 62 мили в час, потом – все 77.
Я изо всех сил цеплялся за него, но только одной рукой, потому что другой показывал дорогу. Он ехал туда, куда я тыкал пальцем. За нами мчались еще двое парней. Мы влетели в долину, и я издали увидел синий спальный мешок Эшли с задранным от ветра краем. Она лежала неподвижно. Наполеон встретил нас лаем и дьявольскими кругами по снегу. Водитель заглушил мотор, и я услышал шум вертолета.
Когда я приблизился к ней, Наполеон уже лизал ей лицо, поглядывал на меня и скулил. Я упал на колени.
– Эшли!
Она открыла глаза и посмотрела на меня.
Спасатели выпустили в небо зеленую ракету, и вертолет сел на дорогу. Я коротко проинструктировал санитаров, они дали Эшли кислород, сделали инъекцию болеутоляющего, положили ее на носилки, поставили капельницу и задвинули в тесный задний отсек вертолета. Я посторонился, пропеллер начал вращаться, она потянулась ко мне. Я дал ей руку, и она успела сунуть что-то мне в ладонь. Вертолет взмыл в воздух, наклонил нос и помчался над горами, мигая красными огоньками.
Я разжал ладонь. Это был диктофон, согретый ее теплом. Ремешок порвался – вероятно, я потерял его в лавине. Я попробовал его включить – тщетно. Замигала только красная лампочка недостаточной зарядки – синхронно с удаляющимся красным сигналом на хвосте вертолета.
Парень со снегохода шлепнул меня по спине.
– Садись, старина!
У меня подкашивались ноги. Я схватил Наполеона и уселся.
На въезде в город мелькнуло ограничение скорости – 55 миль в час. Я выглянул из-за плеча водителя, слыша его смех. Спидометр показывал 82.
Палата была отдельная. Она лежала под белой простыней, в беспамятстве от сильной дозы успокоительного. Жизненно важные органы были в порядке, показатели внушали оптимизм. Над ней мигали синие огоньки и цифры. Я повернул жалюзи, погрузив палату в полумрак, потом сел и взял ее за руку. На лице Эшли уже начали появляться краски жизни.
Вертолет не сел в Эванстоне, а полетел прямиком в Солт-Лейк, где уже через два часа врачи экстренной помощи вставили ей в ногу несколько штырей. Меня, примчавшегося в Эванстон на снегоходе, уже ждали: загрузили в «Скорую» и повезли с полицейским эскортом в Солт-Лейк. Там мне поставили капельницу и начали задавать вопросы. Мои ответы вызвали удивление. В Солт-Лейк уже успели съехаться телевизионщики.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу