Урсула Ле Гуин - Индеец с тротуара [Сборник]

День мирно клонился к вечеру, и когда солнце наконец исчезло за верхушками деревьев, цапля открыла глаза. Рыба давно переварилась. Цапля сложила крылья, вытянула шею, подняла маленький хвост и. выплеснула длинную, белую, как известь, струю, покрывшую зеленые перистые кружевные иголки лиственницы.

Цапля распушила перья, встрепенулась, расправила крылья, согнула шею и неуклюже, медленно взлетела вверх.

Чарли Ночной Ветер проснулся от звука хлопающих крыльев. Он открыл глаза и тут же инстинктивно прижался к земле; только когда пробудилось сознание, он вспомнил о минувших днях и понял, где он находится и почему.

Последние дни в Милуоки, полные горя и страданий, казались ему теперь далеким сном, а события, связанные с неожиданным, полным опасностей побегом на север, превратились в хрупкую нить воспоминаний. Преследователи, собаки, Донни Сильный и Тирса, Старуха… всплывали в его памяти как безликие персонажи какого-то давно забытого телефильма.

Одна только Бетти Золотой Песок ярко и отчетливо стояла перед его глазами. Он видел ее нежную смуглую кожу, черные волосы, заплетенные в две косы, перевязанные яркой лентой.

Он думал о том, где она сейчас, и о том, как же кричит гагара. Пытался вспомнить старый телевизионный фильм, фильмы о природе. Гагара? Что это за птица? Как она кричит?

Ночь спустилась на землю, и наконец он сдался. В небе появилась первая северная звезда. А за ней одна за другой засветились другие звезды, сначала тускло, а потом все ярче и ярче.

Внутри у него забурчало. Он приложил руку к животу и почувствовал, как шевелятся кишки. Водой голода не утолишь. Впервые, с тех пор как он отправился в этот долгий путь — с восточной окраины Милуоки на западную, а потом по длинной дороге на север, — он почувствовал настоящий голод.

С наступлением темноты все вокруг изменилось. Резко прокричала сова, возвещая начало охоты. Послышался тихий шорох — пушистый зверек скользнул с тихим плеском в воду. Кто это? Выдра? Норка? Ондатра? Бобер? Откуда ему, Индейцу с тротуара, знать это?

Он поднялся, слегка согнул колени — остров заколыхался под его ногами — и снова распрямился, почувствовав, что не проваливается в воду. За расплывчатыми очертаниями других островов он смутно различал дальний берег, где высокие деревья изломанной черной линией выделялись на фоне освещенного звездами неба.

Может, попытаться доплыть до берега? Разыскать дорогу к дому Донни Сильного?

Там накормят его, посоветуют, что делать дальше. И тогда он решит, скрываться ли ему здесь или следовать на север, пересечь канадскую границу у Су-Сент Мари, а потом идти все дальше и дальше, туда, где кончаются все дороги, а оттуда еще дальше, к земле индейцев племени кри. Но приютят ли они его?

Он снова поднялся, подошел к маленькой лиственнице, на ощупь разыскал косынку с сапогами, снова надел ее на шею и вернулся к воде. И тут из темноты ночи до него донесся печальный одинокий крик, от которого замерла душа.

Человек? Не может быть. Тогда что же?..

Ну конечно! Из какого-то далекого прошлого он вспомнил этот крик, услышанный давным-давно, когда он был еще ребенком; и теперь сквозь годы звук этот эхом отозвался в его душе; он вспомнил: то был крик гагары!

Сомнений не было. Но он не знал, кричит ли это настоящая гагара или Бетти Золотой Песок. Он решил немного выждать. Звезды переместились на запад, легкий ветерок пробежал по воде. И тогда в воздухе снова прозвучал крик, печальный, умоляющий.

Он не стал больше ждать, откашлялся, поднес руки ко рту и попытался повторить этот звук. Первая попытка не удалась. Получился какой-то гортанный хрип. Он попытался еще раз — начал низко, медленно, а потом, повышая голос, издал протяжный крик. Вслушался. Вот! Вот он, ответ. Ближе. Яснее. Звонче.

Он откликнулся. Подождал немного. Крикнул еще раз. И тут из темноты вынырнуло маленькое каноэ. Раздался голос:

— Чарли Ночной Ветер, ты здесь?

Когда он ступил на дно каноэ, лодка заколебалась и едва не опрокинулась.

— Стань на колени, — шепнула Бетти.

Он опустился на колени, каноэ перестало качаться.

— Здесь стоять нельзя, — сказала девушка и повторила: — Нельзя стоять.

Чарли Ночной Ветер не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь раньше плавал на каноэ, хотя знал — это было, потому что мать рассказывала ему, как в раннем детстве отец одевал его потеплее и брал с собой, отправляясь проверять капканы. «Он снимал шкурки с ондатр, когда вынимал их из капканов, — говорила она. — Вы возвращались, и я находила тебя на носу каноэ в груде ондатровых шкурок».