Мишель Жуве - Похититель снов

Антиквар был недоверчив.

— Кругом полно поддельных «ролексов», — извинился он.

Затем позвонил ювелиру в Абано и назвал номер часов. Все было в порядке. Он надолго задумался…

— Ладно, — сказал он наконец. — Это большая жертва для меня. Ведь, насколько мне известно, это — единственная такая шкатулка на всем белом свете… Берегите ее. Как живое существо. Никогда не держите ее на холоде. На снегу. На жаре. Не берите ее в африканские пустыни. Не оставляйте в машине на солнце. Храните ее в условиях венецианского климата, между пятью и тридцатью градусами Цельсия. Не забывайте, что она была сделана в этом городе каким-то гениальным венецианцем. Если вы не будете ею пользоваться, то держите в закрытом виде в деревянной коробке…

Он нашел прелестную коробочку из красного дерева, украшенную ложным жемчугом, в которую с великими предосторожностями поместил шкатулку для пилюль.

— Dottore, и вы, мадам, эта шкатулка принесет вам счастье, — сказал он на прощание.

— Professore, вы остались без золотых часов, которые вам так нравились и стоили кучу денег, — обеспокоенно сказала Бьянка. — Вы в самом деле отдаете себе отчет в том, что вы делаете?

— Бьянка, эта шкатулка для пилюль бесценна! Носить «ролекс» может кто угодно. Механизм этих часов известен, и демонстрировать их на запястье — довольно пошло. А эта шкатулка, она волшебная! Механизм ее запора неизвестен, и я — единственный человек в целом мире, который ею обладает! Может, мне удастся раскрыть ее секрет! Этому нет цены…

Был уже час дня. Солнце нагрело стены узких каналов, откуда исходил запах лагуны и мускуса. Мы зашли в тратторию между Академией и Кампо Сан Вио. Несколько столов были сдвинуты вместе в тени садика, и мы заказали рыбу, зажаренную на гриле, под фриульское шардонне.

— Бьянка, — сказал я, — благодаря вам, это утро было сказочным. Как это вы можете все еще не верить в чудеса? Сначала — вещий сон. «Тсар а госс» и Сарагоса. Затем мы раскрываем трактат по арифметике, из которого вдруг узнаем о методе, позволяющем понять механизмы сознания, бессознательного и души, и, наконец, эта шкатулка для пилюль, которая знает свое содержимое и отказывается открываться, если в ней яд. У нее тоже есть душа! У вас есть объяснение всему этому?

Бьянка надолго замолчала. Мы ждали, пока пожарится рыба. Она вертела вилкой, водила ею по скатерти.

— Профессор, вы путаете совершенно разные вещи, и вы утратили одни из самых красивых часов в мире. Как вы теперь будете узнавать время? Во-первых, я полагаю, что связь между «тсар а госс» и Сарагосой, хоть и интригующая, но случайная. Это как раз то, что вы нам объясняли в прошлом году на Капри, насчет вещих снов. Во-вторых, надо еще хорошенько изучить эту арифметическую серафическую книгу, но это как каббала, которая никогда не позволяла раскрыть, что бы то ни было. В-третьих, у меня нет никакого объяснения этой шкатулке для пилюль, кроме того, что вы за нее заплатили слишком дорого! Надеюсь, что она будет и дальше функционировать… Я признаю, что это утро было странным, как и всё, что с вами в последнее время происходит. Вы читаете лекцию о душе и о пингвинах, вы привлекаете грабителей, вы приучаете голубей садиться вам на голову и собираете загадочные и каббалистические предметы. Когда же, наконец, вы продолжите ваши опыты или напишете серьезную научную монографию о механизмах сновидений?

— Бьянка, я больше не могу. Я больше не верю в методы, которые использовал все эти годы. Искать локализацию функций в мозге — иллюзия. Разве некая функция располагается в какой-то определенной структуре, в четко очерченном ядре? Такая структура, такое ядро — анатомический миф. Ядро образуется миллионами различных клеток, содержащих различные нейропередатчики, получающие информацию от своих отростков, дендритов, которые могут простираться очень далеко. Как узнать, что такая мифическая структура управляет какой-то функцией? Показать, что ее разрушение устраняет функцию? Грубейшая ошибка! Во-первых, само разрушение всегда больше разрушаемой структуры. Кроме того, удаление может вызвать изменение других функций, которые необходимы для нормального функционирования той функции, которую вы изучаете. Наконец, как вы докажете, что разрушение в другом месте точно также не подавляет вашу функцию? А ведь очевидно, что невозможно проделать ограниченные разрушения по всему мозгу.

— Однако с помощью генетики можно даже гены у мышей удалять, — возразила Бьянка.