Мишель Жуве - Похититель снов

— Вы много путешествовали?

— При моей работе — даже слишком, особенно в сторону Антарктики. Туда, где размножаются гигантские кальмары. У них глаза — как кастрюли, тридцать сантиметров в диаметре!

— Терпеть не могу этих осьминогов… А вы часто видитесь с вашим братом?

— Не очень. Я сюда приехал, потому что испытывал денежные затруднения. А сейчас они еще более обострились. Я абсолютно нищ. Меня только что обокрали. Украли мой бумажник с кредитными карточками, паспорт и чековую книжку. Вот почему я корчу шута с этими голубями — чтобы раздобыть несколько тысяч лир. Воровство — это здесь национальный вид спорта. На самом деле везде так, и во Франции творится то же самое, — заметил я, спохватившись, что она может обидеться. — А вы, дорогая мадам, тоже, как мой брат, изучаете кошек и крыс?

— Нет, я изучаю сон и сновидения у людей. Я психолог. Меня зовут Бьянка Ф., я из Турина.

— Можно я буду называть вас Бьянка, моя дорогая?

— Как вам угодно. А как мне вас называть, вы ведь так похожи на брата-профессора?

— Зовите меня Морис, или Маурицио. Вы изучаете сновидения у близнецов?

— Да, но это сложно. Было бы потрясающе сравнить сны у вас и вашего брата!

— Мой брат всегда просит меня описать сны, которые запомнились. Но я всегда смущаюсь, ведь это дело слишком уж интимное… А кстати, как он поживает?

— А разве вы его еще не видели?

— Нет, но я ему звонил, просил денег. Мне снова пришлось выслушивать его нотации. В психологическом плане мы совершенно разные, что обидно, так как противоречит его теории…

— Да, на прошлой неделе, на конференции в Венеции, ваш брат полностью отказался от своей теории. Он в нее больше не верит. Может, и из-за вас. В самом деле, у вас, похоже, совсем иной психологический профиль. Не могу себе представить, что ваш брат позволил себе фотографироваться с голубями на голове, чтобы вытянуть деньги из японских туристов! А вы женаты?

— К счастью, нет. Мне кажется, что я приношу несчастье женщинам.

— А вы давно в Венеции?

— Всего три-четыре дня.

— А почему вы не поехали в Монтегротто?

— Это кошмарное место, где полно старых паралитиков. Не хочу я там встречаться с братом. Я от этого сам делаюсь больным. Я лучше подожду его здесь. А теперь у меня вообще нет ни лиры.

Наступило долгое молчание. Кажется, Бьянка начинала, наконец, верить моему рассказу.

— Хотите, поужинаем вместе? — спросила она.

— Если это не нарушит ваших планов… то с большим удовольствием!

— Теперь, когда я знакома с братом близнецом профессора Жуве, мне бы ужасно хотелось пригласить вас обоих одновременно.

«Бедная моя Бьянка, ты желаешь невозможного», — подумал я.

— Ну, может, когда-нибудь, — промямлил я.

— Мы пойдем в маленький ресторанчик возле Дзаттере с двумя моими друзьями.

— Друзьями, которые знают моего брата? — спросил я с деланым испугом.

— Нет, они его никогда не видели.

Я заметил, что на площади появились группы каких-то туристов — не то японцев, не то американцев, — на которых можно было подзаработать. Какие-то хиппи неопределенного пола (их на самом деле трудно различить) заняли мое место среди голубей. Бьянка молча наблюдала за мной. Она заметила мой золотой «ролекс» и посматривала на трость.

— Вас заинтересовала моя трость? Смотрите, Бьянка!

Я развинтил трость и показал ей два цилиндрических флакона с зеленым шартрезом и виски. — Не желаете? Это из настоящего шотландского ячменя.

— Я в самом деле начинаю верить, что вы — не Мишель Жуве. Он терпеть не может виски.

— Да, мой брат пьет только белое вино! Оно для него — болеутоляющее! Когда вы были в Дионе, он за вами ухаживал? Вы целовались?

— Это бестактный вопрос! Он был очень замкнут и сдержан.

— Бирюк бирюком. И выглядит как дикарь — вечно без галстука, в вельветовых штанах. Не умеет одеваться. Это просто интеллигентский снобизм. Надо мне было дать ему пару уроков.

— В самом деле, у вас шикарный вид и очень красивые часы.

— Бьянка, могу я вас попросить об одной услуге? Пока я валял дурака с этими голубями, они могли обгадить мой новый пиджак.

Она внимательно осмотрела пиджак со спины.

— Нет, все в порядке, вам повезло. Вообще-то голубиный помет очень трудно удалить, особенно с такой красивой ткани…

Площадь Сан-Марко становилась голубой. Перед базиликой ложились тени. Мы сидели в глубоком молчании. Я попытался положить правую руку ей на колено. Вначале как бы нечаянно, перемещая трость, потом надолго. Она никак не реагировала. «Ну, старина, подумал я, не упускай этой возможности. Если твой брат-близнец никогда не умел заходить слишком далеко, то теперь твой черед идти в атаку». Это мысль заставила меня улыбнуться.