Сергей Кузнецов - Калейдоскоп. Расходные материалы

Джонатан внешне вовсе не похож на еврея: голубые глаза, светлые волосы, атлетическая фигура. Вполне можно принять за скандинава или, скажем, немца. Впрочем, неважно: у трейдеров нет национальности. С ним в одном офисе работает аргентинец, поляк и даже один негр. Талантливый, кстати, парень – ничего общего с теми наркоманами, что каждый день срывают в метро золотые цепочки и отбирают пять долларов на дозу.

Но все равно интересно, думает Джонатан, проследить за стратегией его игры. У трейдеров нет национальности – но есть личный опыт. Не то важно, что, например, небезызвестный Нассим Талеб ливанец, а то, что еще подростком он увидел разрушение родного Бейрута и потому с тех пор рассчитывает только на худшее. И вот результат: несколько лет на подъеме рынка Талеб скупал опционы, ожидая катастрофического падения, – и «черный понедельник» стал его звездным часом.

Выходит, даже война и гибель родного города могут в конце концов принести трейдеру прибыль.

(перебивает)

У меня был приятель, поляк. Звали его Петр. Его родители работали в СЭВе. Хорошо зарабатывали. Много ездили по миру. Несколько раз подолгу жили за границей. Сына, разумеется, брали с собой.

Потом случилась перестройка. СЭВ закончился, родители ушли на пенсию. Петр стал работать в разных торговых и посреднических фирмах.

Однажды, уже в конце девяностых, он с очередным шефом ехал в Гамбург. Петр сидел за рулем. Шеф, вальяжно развалясь на пассажирском сиденье, пил пиво и разговаривал.

– Приедем в Гамбург, – говорил он, – пойдем на Риппербан. Ты, Пьотр, был на Риппербане?

– Нет, не был.

– А в Амстердаме, в квартале красных фонарей, ты был?

– Нет, и в Амстердаме не был.

– А в Париже?

– И в Париже.

– Темный ты какой-то, Пьотр, – сказал шеф, – нигде-то ты не был.

Петр жил в Москве и в Лондоне. Много раз ездил в Италию и Испанию. Хорошо говорил на трех языках. Жирный, сползающий с переднего сиденья шеф напоминал борова.

– А знаешь, где я был? – сказал Петр. – Я был в Бейруте до войны.

Шеф поставил недопитую бутылку в держатель. Подобрался. Сел прямо. Нагнув голову, посмотрел на Петра уважительно и немного подобострастно.

– Пьотр, – сказал он тихо, – твои родители что, из номенклатуры?

Норма заканчивает рассказ и обреченно смотрит на Джонатана: так и есть, он опять все прослушал.

– Давай ты вернешься в пятницу, – предлагает он, – а на уик-энд слетаем на Багамы? Отдохнем вдвоем, поплаваем, на доске покатаемся?

Норма морщится:

– Два перелета в неделю – для меня перебор. Ты же знаешь, я терпеть не могу самолеты.

– Да ладно тебе, – настаивает Джонатан, – я зафрахтую частный джет, ты вообще не заметишь, что в самолете.

– Я не хочу, – говорит Норма, и Джонатан обиженно замолкает. Через пару лет у него будет свой самолет – может, тогда Норма станет легче на подъем?

Приносят суши. Японская еда считается низкокалорийной и только входит в моду. Некоторое время они едят молча, Джонатан с неприязнью смотрит, как ходят палочки, зажатые между изящных пальцев Нормы.

– Слушай, не обижайся, – говорит она. – Я просто не могу жить в темпе Супермена.

– Какой я Супермен? – удивляется Джонатан. – Я, по-твоему, похож на этого парня в трико?

– Не похож, – улыбается Норма, – но ты все время «вжик-вжик», туда-сюда, как Супермен по небу. Я в таком темпе не могу.

– Что не так с моим темпом? – отвечает Джонатан. – Я разве тебя сегодня подгоняю? В крайнем случае полетишь следующим рейсом.

– Ты понимаешь, что я имею в виду, – говорит Норма.

– Нет, не понимаю, – отвечает Джонатан, вспоминая советы доктора Каца.

Кстати, помимо всяких хитрых методик, от негативных эмоций очень помогает напиться – Джонатан подзывает официанта и заказывает сакэ.

– И когда я допью, пусть принесут следующий, – говорит он, – и чтобы температура была правильная – ну, ты знаешь.

– Да, сэр, конечно, – официант склоняется в полупоклоне.

Интересно, он в самом деле японец? Может, кореец или китаец? Черт их разберет, азиатов. Талантливые, кстати, парни, ничего не скажешь.

– Ты все время давишь на меня, – говорит Норма.

– Разве? – отвечает Джонатан. – Мне кажется, я только предлагаю разные варианты, оставляя за тобой право выбора.

– Ты предлагаешь так настойчиво, что я не могу отказаться.

– А разве это плохо? – говорит Джонатан. – Ты ведь и встречаешься со мной, потому что я настойчивый и напористый. Если бы я сидел у себя в Бронксе, я бы вряд ли покупал Уорхола и, значит, у нас не было бы шанса познакомиться.