Сергей Кузнецов - Калейдоскоп. Расходные материалы

– Вы знаете, как я этого добился? – спросил однажды доктор и сам ответил: – Они просто боятся смотреть мне в глаза.

Хотя взгляд Кляйна было в самом деле нелегко выдержать, доктор, конечно, шутил: он поддерживал железную дисциплину более традиционными методами.

К концу первой недели я заметил, что негры в лагере принадлежат к нескольким разным фенотипам. Среди них были пигмеи – низкие, почти карлики, чьи тела местами были покрыты черными кучерявыми волосами; были, напротив, стройные и гибкие, как девушка, сидевшая в первый вечер у ног Кляйна. Особое место занимали крупные могучие мужчины, которым, как я догадался, была отведена роль охранников. Несколько из них почти всегда следовали за Кляйном в отдалении, готовые вмешаться по первому слову хозяина. Насколько я мог судить, жили они в Лаборатории.

Надо сказать, я ни разу не видел в лагере детей, хотя, как я знал, туземки обычно приносят большое потомство. Возможно, думал я, дети просто прячутся.

Так оно и было: на исходе второй недели я заметил, что чьи-то блестящие глаза внимательно следят за мной из кустарника, обозначающего границы небольшой лужайки перед моим домом. Раззадоренный, я решил выманить ребенка из засады.

Мне не удалось придумать приманки лучше куклы. Я срезал несколько гибких ветвей кустарника и сплел из них туловище с торчащими во все стороны руками и ногами. Затем из пустой тыквы приделал голову – так что оставалось только одеть мою игрушку.

Я попросил служанку, приносившую еду, добыть мне кусок материи, но женщина, похоже, не понимала по-английски, поэтому мне пришлось попросить у доктора. На его вопрос я ответил, что задумал одну смешную штуку и обязательно расскажу, если у меня получится. Кляйн что-то крикнул на немецком в темноту, и через несколько минут негритянка принесла кусок ткани, почти такой же, что был обмотан вокруг ее бедер. Девушка протянула мне узелок, и ее обнаженные груди оказались совсем рядом с моим лицом. Я почувствовал пряный, звериный запах черной женщины и, к своему стыду, испытал сильное возбуждение.

Кукла была готова на следующий день, и я положил ее в центр поляны, так, чтобы ребенок, подглядывающий из кустов, не мог добраться до нее, не покинув своего убежища. Сам я спрятался в дом и через щель в ставнях стал наблюдать.

Хитрость моя увенчалась успехом: через пять минут от кустов отделилась черная тень, и девчушка лет пяти в несколько прыжков достигла приманки. Кукла, впрочем, была привязана к перилам крыльца длинной и прочной веревкой, поэтому маленькая негритянка никак не могла утащить ее с собой. Поколебавшись мгновение, она нагнулась и, словно какой-то диковинный зверек, стала острыми зубками грызть веревку.

Вдруг тень легла на поляну. Девочка замерла, в испуге подняв голову, – и тут же, бросив куклу, метнулась назад к кустам.

Я распахнул ставни и на краю лужайки увидел доктора Кляйна. Обернувшись, он что-то крикнул по-немецки, показав туда, где скрылась беглянка. Тут же двое охранников бросились к кустам и выволокли визжащую девочку.

– Доктор Кляйн, – крикнул я, – прикажите им отпустить ее. Она не делала ничего плохого, я только хотел с ней поиграть!

Кляйн, казалось, не слышал меня. Он подошел к девочке и, нагнувшись, внимательно на нее посмотрел. Потом раскрыл ей рот пальцами, ощупал плечи, живот и половые органы. Довольно кивнув, он что-то приказал охранникам. Один из них перекинул девочку через плечо и понес к Лаборатории.

Все это время девчушка визжала не переставая – и, надо сказать, ее крики до сих пор стоят у меня в ушах.

– Доктор, – спросил я, – зачем вам понадобилась эта девочка?

– Я еще не решил, – ответил Кляйн, – у меня есть несколько идей. В любом случае, это прекрасный экземпляр, грех было бы его упустить.

– Вы же не хотите сказать… – начал я.

– Ради Бога, Уиллард, кончайте ваше нытье, – перебил меня Кляйн. – Если бы это был котенок или морская свинка, которую забрали для экспериментов, вы бы тоже так переживали?

– Но это же не морская свинка! – в отчаянии крикнул я.

– Конечно, нет, – согласился Кляйн. – Это детеныш примата, что-то вроде маленькой мартышки. Еще Альфред Уоллес, человек, едва ли не опередивший Дарвина, говорил, что естественный отбор мог снабдить дикаря мозгом, лишь немного превосходящим мозг обезьяны. Так что смотрите на вашу подружку как на обезьянку.

Не успел я возразить, как на сцене появилось новое действующее лицо: молодая негритянка, одетая в яркие тряпки, бросилась на Кляйна, крича что-то на непонятном языке. Перед лицом этой разъяренной фурии доктор сохранял поразительное хладнокровие. Не прошло, впрочем, и полминуты, как один из охранников набросился на нее и повалил. Кляйн отдал короткое приказание, и несчастную увели.