Максим Матковский - Попугай в медвежьей берлоге

– Там мой прапрадедушка. Он нас ждет.

– Прапрадедушка?

– Эййуга [45].

Подъехав к костру, мы вышли из машины. Подле костра в белой галабее по-турецки сидел древний незрячий старик. На его лице были точно такие же татуировки, как и у Мусы. Дикая смесь из кириллицы, иероглифов, арабской вязи и древнеегипетских символов. Рядом на песке стоял маленький металлический ибрик, через трубочку старик потягивал матэ, его густые седые локоны развевались на ветру. Сзади него дремал стоя высоченный двугорбый верблюд из породы длинноногих. Верблюд махнул хвостом и подошел к нам. Муса погладил верблюда по груди.

– Нейсан, – сказал Муса. – Нейсан хабиби…

Старик не обращал на нас никакого внимания. Мы выгрузили тело Евгения Дмитриевича из минивэна и вместе с верблюдом отошли метров на двадцать от костра. Спустя полчаса старик наконец допил матэ и встал над покойником. Он принялся что-то бубнить, ходил вокруг тела, оббегал тело, ползал на коленях, тряс колокольчиками, вздымал руки к небу, посыпал тело раскаленными углями, хлопал в ладоши, кружился. Огонь то разгорался, то затихал, плевался искрами, языки пламени, будто руки суккубов, тянулись к покойнику. Потом старик взял небольшой разгон, перепрыгнул через тело и снова уселся подле притихшего костра.

– Идем, – сказал Муса.

И мы подошли к усопшему. С ужасом я увидел, как его руки начали дрожать, судорожно задергались ноги, а потом он начал перекатываться с места на место, и когда он чуть не угодил в костер, Муса быстро подбежал и схватил покойника за уши. Евгений Дмитриевич, как кукла, широко распахнул глаза и уставился на меня.

– Я что, опять сдох, мудак? – спросил он.

По дороге домой директор задремал на заднем сиденье.

– Что это было? – спросил я Мусу.

– Ничего, – ответил Муса. – Мой прапрадедушка вдохнул жизнь в мертвеца.

– Как это вдохнул жизнь?

– Вернул душу в тело.

– У человека есть душа?

– Да, – ответил Муса. – Зато разумно звучит – вернул душу в тело.

– Он его воскресил?

– Это не совсем воскрешение. Человек умирает по-настоящему только через сутки после смерти. А душа блуждает.

– Где блуждает?

– Туда-сюда летает.

– Твой прапрадедушка и раньше такое вытворял?

– Ага, четыре раза.

– Он всем помогает? И тебе поможет? И мне?

– Нет. Только мистеру…

– Почему?

– Двадцать лет тому мистер спас его. Прапрадедушка свалился с верблюда и упал в Евфрат, он не умеет плавать, а мистер плавает очень хорошо. Как рыба. Он спас прапрадедушку, вытащил на берег и сделал искусственное дыхание. Теперь прапрадедушка и мистер связаны друг с другом. Их кадары переплелись. Таков закон племени Файядана.

Самый ответственный и волнующий день в процессе капитального ремонта трансформатора – это поднятие купола. Трансформатор затягивают лебедкой в ремонтный зал станции Баас, где с помощью мостового крана поднимают многотонную крышку, которая несколько часов висит в воздухе. За короткий промежуток времени технари должны успеть заменить обмотку, сделать необходимые измерения и анализы, отрегулировать переключатели, прочистить и подтянуть контакты и резьбовые соединения активной части, заменить изоляторы и шпильки, проверить схемы групп соединений и сопротивление изоляции, осмотреть обмоточный провод и много чего еще. После этих сложных процедур трансформатор выкатывают на рабочую площадку, что находится на вершине дамбы, и подсоединяют вводы. Затем трансформатор вводят в экспериментальную эксплуатацию на холостом и активном ходах, во время пробной работы инженер-испытатель опять производит измерения и берет масло для анализа. Если через две недели трансформатор не задымится, не загорится, не развалится или попросту не потухнет, его сдают в рабочую эксплуатацию и ставят на годовую гарантию.

За время работы на гидроэлектростанции мне довелось присутствовать на четырех поднятиях купола. В переводе по большому счету никто не нуждался, наши специалисты старались обходиться без помощи арабов. Директор привозил меня на всякий пожарный случай и запирал в подсобке, а когда поднимали купол, он приходил и звал меня.

Последнее поднятие купола прошло без эксцессов, правда, один раз я все-таки запятнал свое честное имя переводчика. К специалистам прибежал араб со станции и сказал мне:

– Спроси у ребят, нужен ли им муляббад ?

– Муляббад? – спросил я и панически начал рыться в карманном бестолковом словарике. Естественно, слово «муляббад» там отсутствовало. – Что такое муляббад ?