Олжас Жанайдаров - В середине дождя

Я все думал о ее младшем брате — но не решался спросить.

О младшем брате Кати мне рассказал Сергей. Это было за два дня до конца смены. Мы сидели вечером в баре, поглощая пиво с фисташками. Катя ушла в видеосалон. За неделю пребывания в пансионате мы перепробовали уже все виды досуга, которые здесь предлагались, — и каждый из них успел порядком надоесть. Бар был единственным местом, в которое можно было прийти, зная, что оно не разочарует.

— Как тебе "Жизнь взаймы"? Прочитал? — спросил меня Сергей.

Он освободил фисташку от скорлупы и отправил орех в рот. Перед нами стояли одна пустая бутылка и две полных. В баре было накурено. Казалось, здесь не проветривали воздух с прошлого года.

— Неплохо.

— И почему все писатели любят тему смерти? Что Хемингуэй, что Ремарк — так и норовят в конце кого-нибудь укокошить.

— Я где-то читал, что любовь и смерть — две самые важные темы в творчестве любого художника.

— Да, я тоже об этом слышал.

Людей в баре становилось меньше — в танцевальном клубе началась дискотека. Сергей, допивая пиво, провожал глазами студентов. После некоторого молчания он сказал:

— Я порой смотрю на ровесников, и меня что-то гложет. Какое-то непонятное чувство. Черт знает что…

Я медленно пил пиво. Казалось, и время текло так же: медленней обычного.

— Мне с ними часто не о чем говорить. Кто сейчас читает Ремарка и, вообще, кто сейчас читает? Мне приходится обсуждать с ними то, что модно и современно, а не то, что интересно самому. — Сергей помолчал. — Просто я привык завоевывать внимание и расположение человека — и никуда от этого не деться. В этом ты, кстати, лучше меня. Если человек тебе неинтересен, ты будешь молчать, а я все равно буду стремиться понравиться собеседнику. И, в конце концов, понравлюсь ему.

Из бара ушла, хлопнув деревянной дверью, очередная компания.

— А еще вот прошлой осенью… — Сергей вертел в руках пустую бутылку. — Осенью, в октябре у девочки из моей группы умер отец. Я, как староста, решил собрать денег. Не думал, что это будет так трудно.

Сергей посмотрел на меня:

— Всем было не то чтобы наплевать. Просто как-то все равно. К девочке той относились и относятся нормально. Но деньги сдавать не торопились. Некоторые попросту — не хотели. Я ничего не понимал. Ты никогда не испытывал стыд за других?

— Не знаю.

— Неприятное чувство.

Барменша включила телевизор. Там показывали старый черно-белый фильм.

— Я не первый раз сталкиваюсь с чем-то подобным. И вот какая мысль мне приходит в голову, — сказал Сергей. — Сегодня не выгодно быть искренним. Испытывать искренние чувства. Совершать искренние поступки. По крайней мере, публично. Если ты будешь так себя вести — тебе не поверят. Будут искать подоплеку, подтекст. "Что он хочет всем этим сказать, чего он добивается?"

Сергей покачал головой:

— Многие мои знакомые живут по принципу "После нас — хоть потоп". Кроме денег и развлечений их ничего не интересует. Какая-то ненасытность, цинизм сквозит во всем этом. Что, вообще, происходит с этим миром?

Я не знал, что ответить. Это был сложный вопрос.

— Я тоже чем-то на них похож, — сказал Сергей. — Становлюсь похожим. Превращаюсь — ведь я живу в этой среде. Это и тревожит. Я верю в Бога, не поступаю против своей совести, не лгу и не завидую. И все равно…

Сергей замолчал. В баре остались лишь мы вдвоем. В черно-белом фильме герой стоял на берегу моря и наблюдал закат. Сергей хлопнул меня по плечу:

— Когда я выпью, становлюсь ворчливым брюзгой. Пойдем на свежий воздух, выветрим мизантропию.

На улице было темно и морозно. Ели притаились у троп, словно партизаны в белых комбинезонах. Холодный ветер покалывал щеки, и я натянул шарф повыше. Когда мы вышли к пойме реки и двинулись по тропинке, Сергей сказал:

— Это удивительно, но ты первый, с кем приятно общаться и мне, и Кате. Ни с кем из моих многочисленных друзей Катя сойтись не смогла. Один для нее кривляка, другой зануда, третий подхалим. У нее самой есть пара друзей, но их не перевариваю уже я. Не удивляйся, и я могу кого-то не переваривать.

Он помолчал.

— Может, дело в том, что я ревнив? Я доверяю Кате, но, когда вижу рядом с ней парней, чувствую легкое неудовольствие. А вот к тебе ничего такого не испытываю.

— Это плохо. Мне над этим нужно поработать.

Сергей засмеялся. Снег под ногами был похож на заледеневший кефир. На другом берегу в сумерках прятался черный лес.

— Ты очень похож на ее брата, — сказал Сергей. — И внешностью, и характером.