Ноэми Норд: Бедные звери шизария

Завтра… Завтра… Завтра…

Боже мой! Почему все кричат?

— Господи — господи — господи-и-и-и!!!

— Аминазину мне-е-е!!!

— Ребенка-а-а-а!!!

— Аминазину-у-у-у!!!

А психотропная отрава уже закипает в крови, убивает клетки мозга, парализует память…

… И выплыло лицо гебиста, искаженное криком:

— Вы работали на секретном заводе! Подписку давали!

— А причем тут завод?

— Вы давали подписку на пять лет о невыезде!

— Ну и что? Я никуда не выезжаю!

— А с к е м вы встречаетесь?!

— С кем я встречаюсь?

— Вы встречаетесь с Лазаревым! А он пытался забежать в посольство Франции, и был задержан! Вы читали его повесть о гомосексуалистах!?!

— Нет.

— Вы читали его стихи?!

— Не читала.

— Напишите объяснение!

— О чем писать?! Лазарева я видела всего один раз!

— Но вы же давали подписку! Вы работали на оборонном заводе! На "Мо-то-за-воде"! Я запрещаю вам встречаться с этой компанией! Вы давали подписку!…

— Но это всего на пять лет! Не больше!

— Вы давали подписку!…Вы давали подписку!…Вы давали подписку!…

— Не подпишешься — хуже будет… Хуже будет…

— Ужинать! Ужинать! Ужинать! — оглушили голоса, загремели тарелки.

В палату принесли на подносах еду. Больные оживились, задергались в ремнях, некоторым посчастливилось удобно спустить ноги с кроватей и поставить варево на колени. Они с жадностью набрасывались на еду, тянули худые руки к нянькам.

— Бери ложку! Бери тарелку!

— Это новенькая! Не давай яйцо! Не положено! Не давай, говорю! Ее в списке нет! Она еще не оформлена!

— Господи! Прости ты нас, Господи!

— Кто не будет есть — накормим через зонд!

— Задница болииииит, ни на каком боку не могу лежать! Первый! Второй! Третий!

— Отдай, Фенька, ложку! Отдай тарелку! Давай, говорю, спрячешь под матрас — врачу расскажу!

— Укольчики-и-и! Укольчики-и! — отвратительный пронзительный голос снова задребезжал где — то рядом.

Китайский болванчик, захлебнулся бормотаньем. Сгрудились пятна пустотелых лиц. Игла плюнула струйку в потолок.

— Не имеете права!

— Держи ее!

— Будешь дергаться — игла сломается и попадет в сердце!

Пока острый кончик

доплывет до сердца,

он подрежет вены изнутри

заточенным краем,

и хлынувшая мимо привычного русла кровь

превратит тело

в сплошной набрякший лиловый расплав.

Но никто за это не будет отвечать…

— Укольчики-и!

И снова…снова…снова…

Раздался телефонный звонок. Голос отца раскалил трубку:

— Что ты там затеяла!? Звонил зампредседателя КГБ! Министр здравохранения! В психбольницу тебя хотят отправить! Слышишь? Я просил, чтоб не был нарушен закон! Слышишь?! Зачем нам, старым, больным пенсионерам звонят по ночам? Ведь у меня уже было два инфаркта! У матери два! С работы меня сняли из-за тебя! Подумай о нас! Подумай о матери! Слышишь?! К нам больше не приходи! Никогда!

— Да, да, никогда, никогда…

Ни в какую психушку меня забрать не могли, не имели права, закон не позволял… Но все — таки ни с того ни с сего схватили, привязали, закалывают. А на дворе не психушечный застой — а разгар политических реформ, гласности и свобод…

(Увы, это был уже конец реформ, но тогда об этом никто не догадывался)

Менты и гебисты…Сволочи и сволочи… Два лица на одной игральной карте…

Один знакомый мне как-то сказал: "После оборонки тебя никогда не выпустят за границу. Неважно, что подписка всего на пять лет — до конца жизни запрет. А будешь права качать — упрячут в дурдом. Вот увидишь!"

И увидела… Встала в конец длинной очереди возле американского посольства. Анкет не хватило, но тут появился предприимчивый молодой человек, и всего за сто рублей всучил мне анкету. Я получила шанс навсегда избавиться от таких понятий, как КГБ, прокуратура, ГОВД, я могла бы уехать навсегда от непонятных угроз, намеков, провокаций, запретов на публикации, ползущую по следам клевету…

Но через четыре дня меня вдруг привязали к забрызганной кровью кровати в тульской областной психушке.

Как эта женщина кричит! Голосит всю ночь напролет:

— Не могу засну-у-уть!!! Сестра!!! Аминазину-у-у!!!

Только бы дотянуть до завтра. Завтра придет врач, и меня отпустят…

— Аминазину-у-у!!! Первый!!! Второй!!!Третий!!!

Что ж ей не поставят укол, если так просит?

— Пятый!!! Шестой!!!…Стройся!!!

… И всю ночь напролет — ослепительные больничные лампы впиваются в лицо, режут глаза, проникают в полусонное сознание, пытаются высветить тайные и преступные сны…