Эли Визель - Ночь. Рассвет. Несчастный случай

— Я не боюсь ничего, — ответил я, не опуская взгляд.

Наступило молчание.

Он подошел к окну и постоял там немного. «Вот оно, — подумал я, — человеческая спина: и река больше не существует. Рай — это когда ничего не возникает между глазом и деревом».

— У тебя здесь прекрасный вид, — сказал он, не оборачиваясь.

— Замечательный. Река похожа на меня — еле движется.

— Чистая иллюзия! Она спокойна только на поверхности. Опустись ниже, и ты увидишь, какая она неугомонная… — Он внезапно обернулся: «Между прочим, совсем, как ты».

«Что же он все-таки знает, — размышлял и, слегка обеспокоенный. — Он говорит так, будто ему что-то известно. Быть может, я выдал себя?»

— Каждый человек подобен реке, — сказал я, чтобы увести разговор в область отклоненных понятий. — Река течет к морю, которое никогда не наполняется. Смерть поглощает людей, но никогда не насыщается.

Он почти разочарованно махнул рукой: ладно, не хочешь говорить, юлишь, не важно — я подожду.

Он медленно двинулся к двери, потом остановился.

— Катлин просила тебе кое-что передать. Она придет навестить тебя во второй половине дня.

— Вы ее видели?

— Да, она приходила каждый день. Исключительно приятная девушка.

— Ис-клю-чи-тель-но.

Он стоял в дверном проеме. Его голос казался совсем близким. Видимо, дверь находилась почти рядом с моей постелью.

— Она любит тебя, — сказал он. Его голос стал твердым, настойчивым. — А ты? Ты любишь ее?

Он сделал ударение на «ты». Мое дыхание участилось. «Что же ему известно?» — мучительно спрашивал я себя.

— Конечно, — сказал я, стараясь выглядеть спокойным. — Конечно, я люблю ее.

Все замерло. Наступила полная тишина. В холле хриплый громкоговоритель объявил: «Доктор Браунштейн, к телефону… доктор Браунштейн, вас к телефону…» Отзвук другого мира. В комнате царило глубокое молчание.

— Ладно, — сказал доктор Рассел, — мне нужно идти. Увидимся вечером или завтра.

Другой кораблик скользил вдоль окна. Снаружи был воздух — острый, живой. Я подумал, что в этот самый миг люди ходят по улицам без галстуков, в рубашках с закатанными рукавами. Они читают, спорят, едят, пьют, останавливаются, чтобы пропустить машину, полюбоваться женщиной, поглазеть на витрины. Снаружи, в этот самый миг, люди ходят.

Незадолго до полудня явились несколько моих коллег. Они пришли все вместе, веселые, и старались, чтобы мне тоже было весело.

Они рассказали мне всякие сплетни: кто что делает, кто что говорит, кто кому изменил. Последнее слово, последнюю глупость, последний анекдот.

Потом разговор вернулся к несчастному случаю.

— Согласись, тебе повезло: ты мог погибнуть, — сказал один из них.

— Или лишиться ноги, — добавил другой.

— Или даже рассудка.

— Теперь ты разбогатеешь, — сказал Шандор, венгр, — меня самого однажды сбила машина. Я получил тысячу долларов от страховой компании. Тебе повезло, что это было такси. Такси всегда застрахованы на кучу денег. Увидишь, станешь богачом, счастливчик, мать твою…!

На мне живого места не было. Я не мог шевельнуться. Я был почти парализован. Но мне повезло, я буду богат. Я смогу путешествовать, посещать ночные клубы, содержать любовниц, буду блаженствовать: какая удача! Еще немного, и они скажут, что завидуют мне.

— Мне всегда говорили, что в Америке доллары валяются на дороге, — сказал я. — И вправду так: надо только хорошенько шмякнуться и собирать.

Они развеселились еще больше, и я хохотал вместе с ними. Раз или два заходила сиделка, приносила мне что-нибудь попить и тоже смеялась.

— А знаете, сегодня утром он даже бриться не хотел! — сообщила она им.

— Он богатый, — сказал Шандор. — Богачи могут себе позволить не бриться.

— Ой, шутник! — воскликнула сиделка, всплеснув руками.

— А про зеркало он вам не рассказывал?

— Нет! — закричали они хором — Расскажи нам про зеркало!

Она рассказала им, как я сегодня утром отказался посмотреться в зеркало.

— Богачи боятся зеркал, — сказал я. — Зеркалам не хватает уважения к тому, что блестит. Они слишком привыкли к блеску.

В комнате было жарко, даже жарче, чем в гипсе. Мои друзья взмокли. Сиделка утирала лоб тыльной стороной руки. Когда она вышла, Шандор подмигнул мне.

— Недурна, а?

— Да, вот это штучка! — добавил другой.

— Ну, ты здесь не соскучишься, можешь быть уверен!

— Да, я не соскучусь, — сказал я.

Они посидели со мной еще некоторое время, потом Шандор вспомнил, что на четыре часа назначена пресс-конференция.