Раймон Кено - С ними по-хорошему нельзя

И они удалились мерным шагом.

Мы даже не успели допить свой ободряющий глоток, как, медленно отворив дверь, на цыпочках вошел папа.

— Что тут происходит? — прошептал он.

— Легавые, — прошептала я.

— Чего они хотят?

— Арестовать Джоэла.

При этих словах мама, которая наконец что-то поняла, жалобно запричитала.

— Заткнись, — оборвал ее папа.

Она замолчала.

— Они ушли?

— Кажется, да.

Он сходил проверить, вернулся и уселся перед стаканчиком уиски. В его отсутствие мама накапала себе двенадцать-пятнадцать ободряющих капель.

— Чего они к нему прицепились, к Джоэлу?

— Он убил Бесс. Он — вампир. Так они говорят. Я им не верю.

— Не веришь? — удивилась мама. — Но раз они говорят...

— Джоэл пьет кровь! Да эти держиморды хотя бы раз на него взглянули! Если бы они его увидели, то сразу бы поняли, что он не способен ее пить, эту кровь, даже через соломинку, как это делают приличные вампиры. Он не способен пить даже воду!

— Ты его недооцениваешь, — мягко заметила мама. — У него ведь не исключительно алкогольный рацион.

— Я уверена, — ответила я, — что кровь для него — это сильнейший удар по печени.

— А может, он об этом не подумал?

Папа с силой ударил кулаком по столу.

— Хватит, — рявкнул он.

Потом, успокоившись, произнес:

— Бездари.

— Кто? — спросила мама.

— Полицейские, черт побери!

— А! — вскричала я. — Ты тоже не веришь, что Джоэл — вампир?

— Они — бездари. Никого не арестовать — это я еще понимаю, но арестовать невиновного...

— Ты уверен, что он невиновен?

— Больше чем уверен.

Фрагменты «Одиссеи», «Царя Эдипа», «Песни о Роланде» и прочих детективных романов, которые я читала, всплыли у меня в памяти и позволили оказаться на высоте в этой непростой ситуации.

— Папа, ты можешь подтвердить его алиби?

— Конечно, нет.

— Как же доказать его невиновность?

— То-то и оно, — ответил он. — Вот я и думаю.

— Ты знаешь виновного?

— Конечно. Это я.

В течение нескольких минут мы с мамой оспаривали друг у друга бутылку уиски, чтобы сделать бодрящий глоток.

Я подозревала, что папа — негодяй, но до такой степени — это действительно рекорд. Я смотрела на него и поражалась. Я думала, что когда в газетах появится его портрет, нашей семье это чести не прибавит. Обычно на лице у преступников есть нечто вроде оскорбленной гордости, которая придает самым красивым из них, например Ландрю [*] Ландрю — «Дело Ландрю» (1921): громкий судебный процесс во Франции над Анри Дезире Ландрю (1869–1922), который был обвинен в убийстве десяти женщин и одного подростка и приговорен к смертной казни. Известно, что Кено внимательно следил за этим процессом. В 1962 г. писатель играет одну из ролей в фильме К. Шаброля «Ландрю». (Прим. В. Кислова.) и Наполеону, демонический вид. Что до папы, то никогда еще самая сопливая вялость не размазывалась с такой легкостью по серой, невзрачной харе, никогда еще самая извращенная трусость не растекалась с такой липкостью по посредственной роже, никогда еще самая закоренелая лень не разливалась с такой низостью по тусклому мордовороту.

Он дал нам время передохнуть. Затем заявил:

— Ну да, пил, но и только. Не думайте, что я убил малышку.

— Он ее даже не убил! — застонала мама.

— Нет. Послушайте, как это произошло.

— Да, да, рассказывай.

— Так вот, я уже давно переживал, что она меня боится, не знаю, заметили вы или нет, но она, увидев меня, всегда дрожала. И тогда, чтобы успокоить малышку, как-то я пообещал прокатить ее на карусели с деревянными лошадками.

— Очень хорошо, — сказала мама.

— Не знаю, как это произошло, клянусь, я этого не хотел, но вдруг мы очутились около Ист-Уолла. Пустырь, бродячие собаки, сумрак, разбитые фонари, отсутствие деревянных лошадок так поразило девушку, что она упала в обморок.

— Бедное дитя.

— Она упала резко, вот так: шлеп! Я склонился над ней. Она была мертва.

— Господи, помилуй! — воскликнула мама и религиозно прожестикулировала.

— Чувствовал я себя довольно кисло.

— Понимаю, — посочувствовала мама.

— Я оттащил ее в укромный уголок. И потом там... там...

Он разнервничался:

— Я бы на вас там посмотрел! Короче говоря, я не удержался. Ведь не каждый день выпадает такая возможность.

— Понимаю, — вновь посочувствовала мама.

— Потом я спрятал ее в бочку.

— Не так быстро, — попросила мама. — Расскажи подробности.

— Ну, как же... — замялся папа. — Как же...

— Да, да, да. Мы тебя просим, пожалуйста, будь любезен.