Дмитрий Беразинский - Курс оверклокинга для операторов машинного доения.

– Петрович! - буркнул он, - а я… я не грязнуля, некогда просто!

Услыхав свою кличку, котяра оторвался от колбасы и подошел к хозяину.

– Вэ? - спросил, подняв голову и задрав трубою пышный хвост

– Критикуют нас, Петрович! - вздохнул Авраменко, - и критикуют, заметь, правильно.

Кот негодующе фыркнул и вернулся к своей ливерке. Мылся он регулярно языком, своих вещей у него не было, а остальное - не его проблемы.

– Ладно, - вздохнула девушка, давай допьем водку, и я посуду помою. А то тебе все некогда, понимаешь… тараканы не достают?

– Петрович их на дух не переносит, - ответил Олег Николаевич, - лапами давит.

– Надо же! - фыркнула Таня, - на «Матроскина», конечно, твой Петрович не тянет, а так мужчина ничего… слушай, я ведь тебе так ничего и не рассказала!

Авраменко в это время пил водку. Смачно хекнув, он бросил в рот пару пельменей и вопросительно глянул на нее.

– Газета, в которой работает новый муж старой жены Артема, называется «Время Новостей».

– А фамилия?

– Какая фамилия? Ах, приятеля? Орлов!

– Не понял, они что, однофамильцы? - капитан допил юшку из миски и поставил ее на столик рядом с раковиной.

– Нет. Настоящая фамилия Марка - Розенцвейг. Просто он взял фамилию жены.

– А она взяла ее у Артема!

– Ага! Фамилия ее была ранее… держись за табурет… Блефельд!

Авраменко присел на табурет и скрестил ноги иксиком.

– Вот так и жила обычная еврейская семья со старинной русской фамилией - Орловы. С претензией на графский титул, как потомки знаменитых фаворитов Екатерины Великой. Ты адрес или телефон взяла?

– Не успела! - виновато опустила голову Таня, - Пирогов налетел, так я сразу и…

– Ну, ничего! - обнял коллегу за плечи Олег Николаевич, - главное мы знаем.

– Да, - согласилась она, - старший лейтенант Пирогов - сука и извращенец.

Первого сентября далекие предки нынешних славян отмечали наступление нового года. От сотворения мира - когда старик Яхве впервые открыл для себя «что такое хорошо». Воленс-ноленс, бомбардир Петр Михайлов отучил славян от этого глупого пережитка старины: "По примеру всех христианских народов - считать лета не от сотворения мира, а от рождества Христова в восьмой день спустя, и считать новый год не с первого сентября, а с первого генваря сего 1700 года. И в знак того доброго начинания и нового столетнего века в веселии упруг друга поздравлять с новым годом».

Триста лет спустя уж многие и не помнят, чем славилась эта дата. Все передовое человечество давно почитает первое сентября днем начала учебных занятий во всяческих «альма-матер» - то есть, в учебных заведениях различной степени продвинутости.

В День Знаний, первого сентября 20… года Артем Орлов сидел в своей одиночке и смотрел через наполовину закрашенное окно в белый свет, по которому метались опадающие листья и капли первого осеннего дождя. Порой первые смачивались вторым и прилипали к грязному оконному стеклу. Затем порыв ветра бросал горсть атмосферных осадков, и стекло очищалось, то есть, оставалось таким же грязным, но уже без листьев.

– Погода - это состояние атмосферы в определенном месте в определенный промежуток времени, - сформулировал Артем, вспомнив пару строк из энциклопедии.

Вот уже неделю он разговаривал сам с собой по любому поводу, просто для того, чтобы услышать звук голоса. В полной изоляции он, конечно, не был - пару раз за время своей смены дежурный мент перебрасывался с ним парой слов: о погоде, футболе и жратве. Один из охранников даже принес ему за свой счет полуторалитровую бутылку пива, только попросил, чтобы пустую посудину утром парень отдал ему.

– Курить ты все равно не хочешь, а чем тебе еще помочь - я не знаю! - сказал ему сорокалетний прапор с большим брюхом, - на вот пивка хоть пососи.

Пива он выпил с удовольствием. Кабы не отсутствие рыбки, да присутствие компьютера… жрать дают, спи ради бога, сколько хочешь! Почти курорт. Менты даже исправно носили книжки: авантюрно-приключенческие романы и фэнтезийные боевики в формате «покет-бук». Нижние милицейские чины сочувствовали парню и подбадривали его. Через пару дней после ареста Артему разрешили держать в камере маленький телевизор (Авраменко передал свой из автомобиля), регулярно доставляли газеты.

– Точно Ленин в камере номер 193! - шутил Артем, получая очередную прессу, - только писать не о чем. Развитие капитализма в России приняло угрожающие темпы, а уж размеры! Покойничек в Мавзолее только и ворочается.