Дмитрий Беразинский - Курс оверклокинга для операторов машинного доения.

– Женщины любят героев! - как бы не слыша его, произнесла она.

– Поверьте моему жизненному опыту! - поправил капитан, - женщины любят и негодяев. Я столько насмотрелся, когда работал опером - книгу написать можно. О разбитых женских сердцах по ту сторону колючей проволоки…

– Женщины не любят обыденности, не любят серости и монотонности! - вздохнула Наташа, - а Артем мне показался именно таким после пяти лет совместной жизни. Пресным. К тому же, он абсолютно лишен амбициозности.

– Что? - поднял брови Олег Николаевич, - я же собрал на него целое досье. Не из знаменитого учебника Яна Потолоцкого, а реальные характеристики. За полгода своей работы умудрился стать помощником кандидата в депутаты Верховного Собрания республики, проявить себя прекрасным тактиком в общении с народной массой, и, в конце-концов, продемонстрировать истинно мужские качества, защищая свою девушку от посягательств этого отморозка!

– Вы не про моего Артема это все говорите! - повторилась Наташа, - вернее, не про моего бывшего мужа. Погодите минутку, сейчас мы проведем следственный эксперимент.

Она встала и ушла в комнату, оставив капитана недоумевать. Отсутствовала Наталья долго, но затем вернулась с четырьмя фотоснимками различной степени давности. Разложив на кухонном столе этакий пасьянс, она предложила:

– Ну, покажите мне Артема Орлова! - Олег Николаевич ткнул пальцем в хорошо знакомое лицо.

– Очень странно! - нахмурилась Наташа, - это и в самом деле он. Только с какой стати у него характер изменился? Ладно, это неважно. Вы добавки не желаете?

Авраменко уже не желал ни добавки, ни лишней чарки, ни голой бабы на закуску. Уничтожив все, что было на столе, он смертельно захотел спать, потому как в «эшелоне» уснуть ему попросту не удалось. Так как у гостя от скрытого зевания сводило скулы, Наталья любезно ему предложила прилечь на гостевой софе в детской. Детей у замаскированных сионистов пока не было, но детская комната присутствовала. Гость даже подумал, что это неправильно. По всем канонам русского «авось», необходимо сразу произвести дитенка, а уж затем приниматься за отделку помещения. С этой мыслью Олег Николаевич и уснул простым сном смертельно уставшего человека.

Пока он спит, нам не мешало бы перенестись в кабинет главы администрации города Петровска и Петровского района - Тарханова Ивана Николаевича. Хозяин кабинета с утра был не в духе, потому что имелись серьезные проблемы. Во-первых, нужно было что-то решать по поводу Артема Орлова, а во-вторых, было необходимо разобраться с этими придурками «дагестанцами». Иван Николаевич прекрасно был осведомлен, что эти «дагестанцы никакого отношения к Дагестану не имеют, а попросту скрываются. И от российских федералов, и от собственных братков по оружию.

По просьбе одного очень влиятельного человека Тарханов некоторое время согласился приютить их у себя в районе, однако этот человек обещал, что никаких неприятностей от горцев не будет. И, насколько понял Иван Николаевич, человек этот за свои слова ручался. Что ж, очень неприятно будет сообщить ему о том, что его протеже облажались. Отморозки - они и в Африке отморозки. Скрывать их лучше в индивидуальных укрытиях, на глубине в шесть футов под землей. И, желательно, в полностью успокоенном виде. Вот тогда от них не будет никаких неприятностей.

Иван Николаевич нажал на кнопку переговорного устройства.

– Женя, Игорь Максимович прибыл? - поинтересовался он у секретарши.

– На месте, Иван Николаевич, - донесся голос из интеркома.

– Давай его пулей ко мне! - приказал Тарханов.

Подполковник Мурашко Игорь Максимович, сорока пяти лет от роду, русский, беспартийный, был начальником РОВД города Петровска. Пришли они с Тархановым сюда вместе семь лет тому назад из другой области и уходить планировали тоже вместе. Мурашко давно звали на работу в теплоградовский РУБоП но не отпускал «старший товарищ». «Уйдем вместе, красиво», - говорил он. Так что подполковник был не менее Тарханова заинтересован в политической смерти его соперника по депутатскому креслу.

Чтобы преодолеть два этажа и коридор Мурашко понадобилось около десяти минут. Затем в дверь раздался вежливый стук.

– Разрешите? - стоящий на пороге подполковник был идеально выбрит, белая сорочка выгодно оттеняет смуглую физиономию житомирского хохла, хорошо отутюженные брюки заправлены в лакированные черные сапоги. По непонятной причине Мурашко предпочитал сапоги туфлям, и на провокационные вопросы отвечал, что ширина стопы делает затруднительным выбор более легкой обуви.